Старейшина обошла стол и встала перед Петро. Адрио отодвинулся.
— Несколько мастерских стекла на заставах уже спорят, кому из них повезет с тобой, хотя я не видела у тебя навыков и желания работать со стеклом. Я постоянно получаю просьбы от родителей учеников, чтобы ты дружил с их детьми, словно я могу повлиять на такое. И когда я поверила, что смогу тихо пройтись утром без синьора Петро Диветри, я обнаружила его, свисающим со стены инсулы.
Хоть толпа была в коридоре. Петро ощущал их любопытство сквозь дверь. Это почти душило его.
— Я не хочу быть проблемой.
— Мне нужно заполнять журналы и отвечать на письма, — продолжила старейшина, тон становился все строже. — Пятнадцать застав просят совета. Я управляю повседневной жизнью инсулы. Множество тревог должны отодвинуть тебя на задний план, но я не могу игнорировать или избегать тебя, — Адрио стоял за Джиной Катарре, поднял руки и, словно они были куклами-чулками Пульчинеллы, изображал, как они говорят. Старейшина Катарре, не поворачивая головы, схватила Адрио за ухо и встряхнула его.
— Ай! — пискнул Адрио. — А я не верил, когда они говорили, что у вас глаза на затылке.
Старейшина Катарре отпустила его ухо, и он отшатнулся.
— Казаррино, из-за этого, а не из-за людей с вами я решила объявить два дня в инсуле, начиная с завтрашнего, свободными от Петро Диветри.
Волоски на шее Петро встали дыбом. Риса переживала из-за того, что подумают родители, когда ее не приняли в инсулы, но это нельзя было сравнить с тем, что они скажут, когда Петро отправят домой из его инсулы.
— Но я… вы не можете…!
Старейшина вздохнула и сдалась.
— О, не надо так пугаться. Это не навсегда. Я просто отправлю тебя в Насцензу на ритуал Середины лета, — Петро быстро заморгал, прогоняя туман паники. Она добавила. — Как член одной из главных семей Кассафорте, ты понимаешь, что этот праздник — не просто повод оставаться снаружи до рассвета, пить и развлекаться?
— Да? — спросил Адрио.
Петро хотел ударить Адрио. Он кашлянул.
— Да, старейшина. Я знаю. Праздник Середины лета… почитает место рождения богов и дает нам шанс вспомнить тех, кто умер.
— Верно. И каждый год старейшины инсул Кающихся Лены и Детей Муро отправляют учеников как представителей для ритуала, который проводится в амфитеатре Насцензы. Наших представителей принимают как почетных гостей, им дают места у алтаря. Обычно я выбираю учеников, которые проявили себя в учебе или духовном плане. Но в этом году обстоятельства другие, и я решила, что вы, казаррино, представите нас.
— Но это скучно! Ритуал в Насцензе — это молитвы день за днем от рассвета до заката! — всплыли Адрио, не сдержавшись. Он тут же взял себя в руки, но не притих. — Там даже праздника нет! Сжальтесь, старейшина Катарре. Петро уже сделал новую маску для праздника! Он пропустил полночный фестиваль! И не сможет бросить амулет!
— Мы будем скучать, — улыбнулась старейшина.
— И фейерверки! — между полночью и рассветом замок Кассафорте всегда устраивал чудесные фейерверки, заполняющие небо цветами и шумом. — Он пропустит фейерверки! Стойте. Вы сказали мы, старейшина.
— Верно. Инсула посылает двух представителей. И, раз этот год дает возможность избавиться от головной боли, ты, Вентимилла, второй представитель.
Адрио смотрел то на старейшину, то на Петро, пока обдумывал это.
— Какой кошмар, — простонал он.
— Сестра Беатрице из инсулы Детей Муро будет сопровождением, как в паломничестве, которые она совершает много раз в год, — продолжила ровно старейшина. — Вентимилла, думаю, там тоже бросают амулеты. А фейерверки Кассафорте увидите в следующий раз.
Петро все пытался разобраться со своими эмоциями, когда старейшина Катарре коснулась его плеча. Она тихо — только для его ушей — сказала:
— Не считайте это наказанием, казаррино. Пока вас нет в инсуле, все вернется к своим делам. Ваши противники, возможно, успокоятся и не будут вас трогать, когда вы вернетесь. Замок даст столько стражи, сколько посчитает нужным, мне все равно. Пусть несут припасы для себя, в Насцензе нет гостиниц и бараков.
Петро задумался на миг, а потом кивнул.
— Понимаю, старейшина, — тревога, которую он ощущал до этого, сделала его кожу натянутой, как на барабане, но теперь он ощущал себя больше собой. Она давала ему шанс отдохнуть от его репутации, в этом он и нуждался. — Честно. Мне очень жаль.
— И кто знает, — старейшина впервые за недели звучала тепло, — может, к вашему возвращению проблемы вашей сестры решатся, и вам уже не понадобятся эти стражи, — она улыбнулась ему и приподняла брови, взглянув на Адрио. — Ну, Вентимилла? Разве тебе не нужно собирать вещи?