Значит, он сам себя определил в стражи своих кладов. Или столько нагрешил, насвятотатствовал, что никак не может сойти с земли. Призаточил себя к кладам, как к мавзолею.
Н. Аристов по этому поводу приводит следующую версию: «Клал Стенька клады не с тем, чтобы взять обратно, а потому, что некому было передать на сбережение, или по желанию, чтобы сокровища его не достались всякому, особенно человеку недостойному.
Словно чуял Разин, что он великий грешник, не будет знать смерти на земле, что будут его мучить силы преисподним неслыханной мукой, по некоторым преданиям, мучится он в Жигулевских горах; будто у него две бабьи груди и обе сосут змеи…»
В верстах трех от села Труслейки (особо богатом на исторические и прочие клады) возле одного родника, «как прописано в записке, которая хранится у некоторых грамотеев», Степан Разин захоронил богатый клад: мраморный сундук, доверху наполненный золотом. Эго клад выкупной, он дается только тому, кто положит на место его две белых мужских головы. Воистину разбойничий выкуп.
Другие жители Труслейки утверждали, что Стенька положил свои клад вовсе не у родника — под порогом избушки на пчельнике и под икону Божией Матери (в народе помнилось, что не раз ходил Разин в молодости на богомолье в Соловки). Тому, кто найдет эту икону, тому тогда и клад откроется. Кто же станет рыть клал без этой иконы, то только достанет его — тут же навечно уснет. Это уже клад магический.
Интересно, что Разин — богоотступник, выдумавший языческие обряды, в том числе свадебный, все клады свои кладет «под икону».
С. В. Максимов в своей книге «Нечистая и неведомая сила» определяет природный и чародейный дар Стеньки Разина так: «Разину, например, этому поволжскому богатырю-чародею сам Илья Муромец годился только в есаулы. И неудивительно, конечно, что, обладая такой сверхъестественной силой, Разин обогащался и откупами с проходящих торговых судов, и даже царскою казною с разграбленного и сожженного им первого русского корабля «Орла». Неудивительно также, если тревожная жизнь среди поисков новой добычи и преследований со стороны правительственных властей вынуждала Сеньку зарывать в землю награбленные сокровища. По крайней мерс, народ верит в это, и все длинное побережье, от Симбирска до Астрахани, все эти лесистые Жигулевские горы и песчаные голые бугры Стеньки Разина — в народном воображении до сих пор считаются местами, где зарыты бесчисленные клады: там лодка с серебром затерта илом в песках, здесь, в Жигулях, у Разина дупла — сундук полон платья, а сверху, как жар горит, икона, и заклята та поклажа на 300 лет, там в полугоре, у спуска к Волге, зарыто 12 нош (ноша — мера того, сколько может унести на себе сильный бурлак) серебра в чугуне, покрытом железным листом, здесь, в Шиловской шишке (горе близ г. Сенгилея), подвал, а в нем на цепях четыре бочки золота, охраняемые большим медведем».
В сказаниях о кладах Степана Разина мы, в сущности, имеем дело с легендой, переросшей в миф, когда начинают действовать сверхъестественные силы, а сам герой мифа бессмертен на века. Не зря Степан Разин в одних сказаниях — глубокий старик или мучимый стервятниками скелет с плотью, а в иных даже — человек, челонечица с женскими грудями. И не удивительно: Разин — разбойник, безбожник и колдун из нераскаяншихся. Исторический Разин, несомненно, обладал чародейной силой: он без единого стона выдержал все чудовищные пытки. Это поразило даже самых опытных палачей.
В Костромской области в 1922 году записано следующее страшное предание о разинском кладе.
Есть бумага такая — «плант-бумажка», и в ней будто записана воля Стеньки Разина.
«— Приезжал он с Лялиных гор, на Черемберчихе стояло большое черемисское село и церква была Успенская. И случилось в те поры Стеньке заболеть, на ногах открылись все раны давнишние. Надо Стеньке прямиком бы идти на Вятку-Оку, а тут Стенька без ног лежит. Шибко Стенька осерчал на свой недуг и просил попов с того села Успенского, что на Черемберчихе было, молить Бога о его здравии. Молят попы сутки трои подряд, недуг все более да более расходится, а Стенька все пуще да пуще серчает.