— Да, Госпожа, — вздохнула я.
— Жаль, конечно, что нам не дали побольше времени на твоё обучение, — сказала наставница.
— Госпожа? — не поняла я.
— Состояние рынка меняется, — развела она руками, — приходят новые заказы. То, что пользовалось спросом вчера, сегодня не представляет особого интереса, но, возможно, завтра, снова войдёт в моду.
— Я не понимаю, — прошептала я.
— Ты ведь девственница, не так ли? — уточнила вторая.
— Да, Госпожа, — подтвердила я.
— Не похожа Ты на девственницу, — усмехнулась она.
— Большинство не похоже, — пожала плечами первая наставница.
— Это точно, — поддержала вторая.
— Тебя, разумеется, в известность не ставили, — продолжила первая, — но господа за тобой наблюдали.
— Да, Госпожа, — отозвалась я.
Я не знала этого, но основания подозревать это у меня, конечно, были, причем, весьма веские. Могли ли они оставить меня без внимания, имея в виду какие-то свои цели, особенно после той слежки за мной, которую они организовали на Земле?
— Ты много можешь достичь с помощью своей привлекательности, — заметила наставница.
— Я не понимаю, Госпожа, — вздохнула я. — Разве я не красива?
— Ещё никто не озаботился тем, чтобы разжечь её рабские огни, — сказала её коллега.
— Видишь ли, быть красивой и быть привлекательной, это не всегда одно и то же, — пояснила первая наставница. — Некоторые чрезвычайно красивые женщины не привлекательны, а некоторые чрезвычайно привлекательные женщины не могут похвастаться особой красотой.
— Но я привлекательна, разве нет? — спросила я.
— А тебе хотелось бы быть привлекательной? — поинтересовалась она.
— А разве не все женщины хотят быть таковыми? — удивилась я.
Я знала, что даже холодные женщины, и женщины, утверждавшие, что они ненавидели мужчин, хотели бы быть найденными ими привлекательными, хотя бы для того чтобы помучить последних, или добиться своих собственных целей.
— Конечно, — согласилась наставница.
— Но разве я не привлекательна? — настаивала я.
— Ты привлекательна, спору нет, — заверила меня она. — В противном случае, на тебе не оказалось бы твоего ошейника. Но твои владельцы чувствуют, что пока текущая твоя привлекательность не выходит за рамки твоей красоты.
Я по-прежнему стояла на коленях, уткнувшись головой в пол. Разрешения выпрямиться мне не давали.
— Несомненно, со временем, это произойдёт, — заверила меня наставница. — По крайней мере, мы на это очень надеемся. Ты — однозначно родилась рабыней, и в конечном итоге Ты должна стать изысканно желанной рабыней.
— Её рабские огни ещё даже не начинали разжигать, — снова напомнила вторая наставница.
— Встань на колени прямо, — велела мне первая наставница.
Я с благодарностью выпрямилась.
— Живот втянуть, плечи назад, голову выше, — скомандовала она.
Я подчинилась, но мои колени оставались плотно сжатыми. Смотрела я прямо перед собой.
— Что Вы делаете, Госпожа? — удивлённо спросила я.
— Убираю белую ленту, — ответила женщина.
— Госпожа? — ещё больше удивилась я.
Наставницы стояли вокруг и оценивающе разглядывали меня.
— Что вы думаете? — осведомилась первая из наставниц у остальных.
— Смазливая, — прокомментировала её коллега.
— Лучше чем кувшинная девка, или девка чайника-и-циновки, — хмыкнула другая.
— Сойдёт для тарнстера или фургонера, — усмехнулась вторая.
— Если цена будет приемлемой, — добавила третья.
— Расставь колени, Аллисон, — приказала первая наставница.
— Зачем же, Госпожа! — воскликнула я.
— А ну, живо, — прикрикнула она.
Я чувствовала себя чрезвычайно уязвимой и, что странно, тонко воспламенённой.
«Как вышло, что я, бывшая Аллисон Эштон-Бейкер, вынуждена стоять в такой позе? — спрашивала я себя. — Какого вида должна быть рабыня, чтобы стоять на коленях в такой позе?».
И я боялась, что знала ответ на этот вопрос.
Первая из наставниц, снявшая белую ленту с моего ошейника, сходила в угол комнаты, порылась в сундуке и снова приблизилась ко мне.
— Не дёргайся, Аллисон, — предупредила она, и тут я увидела, что в руке у неё была другая лента, красная.
— Но я же не красный шёлк! — воскликнула я. — Я не красный шёлк!
— Не дёргайся, — повторила женщина.
— Да, Госпожа, — прошептала я, рабыня, получившая команду.
Я более чем полностью отдавала себе отчёт относительно той позы, в которую я была поставлена. Безусловно, это мне не подходило совершенно. Это должно было быть какой-то чудовищной ошибкой.