Тогда я присмотрелась к своим сёстрам по камере.
— Как они тебя назвали? — спросила одна из девушек, одна из брюнеток.
— Аллисон, — ответила я.
— Ты — варварка, — заявила другая брюнетка.
— Я с Земли, — поправила её я.
— А где эта Земля находится? — полюбопытствовала та.
— Это далеко, — вздохнула я.
— Варварки уродливы и глупы, — бросила та из блондинок, что потемнее.
— И вовсе я не уродливая и не глупая, — возразила я.
— Если она была уродливой и глупой, — заметила одна из брюнеток, — её не подвергли бы раскалённому железу, она не была бы здесь и не была кейджерой.
У говорившей был странный акцент, идентифицировать который я не смогла.
— У неё тощие ноги, — заявила другая темноволосая рабыня.
— С чего Ты взяла? — осадила её брюнетка с необычным акцентом. — Они у неё красивые и стройные. Как раз такие, какие нравятся большинству мужчин.
— Ну ладно, — не стала настаивать вторая брюнетка, — зато они хорошо выставлены напоказ.
— Верно, — согласилась девушка с акцентом, — и это отлично гармонирует с её ростом.
Вообще-то меня нельзя было назвать особенно рослой. Скорее мой рост был ближе к среднему. Та же Нора была выше меня, так же как и Джейн, кстати. Разве что Ева была немного пониже меня. Но я была рада услышать, что мои ноги могли бы понравиться мужчинам. Некоторых, несомненно, покупали именно с такими нюансами в памяти.
— Я не желаю, чтобы меня продавали вместе с варваркой, — проворчала та из блондинок, что посветлее. — Это оскорбительно.
— Да пусть меня лучше продадут вместе с варваркой, чем с тобой, предательница! — возмущённо бросила блондинка с более тёмными волосами.
— Я занимала высокое положение среди Торговцев! — заявила светлая блондинка.
— А теперь Ты сама стала товаром, и торговать будут тобой, — усмехнулась одна из брюнеток.
Из глаз светлой блондинки брызнули слёзы.
— И тебе повезло, что случилось именно это, — сказала вторая брюнетка. — Ты просто неправильно понимаешь изменения в политике. Ты думала, что Ар пал, и это необратимо. Ты предала свой Домашний Камень, ровно так же, как и Талена с Флавией. Ты встала на сторону оккупантов, поддержала их преступления, Ты договаривалась с врагами, льстила их офицерам, пировала и шутила, зарабатывала спекуляцией, наживаясь на голодающих, смущённых, запутанных, лишившихся лидера, подчинённых горожанах.
— Каждый должен был делать то, что может! Каждый сам принимал решение! — всхлипнула светлая блондинка.
— Ну конечно, откуда тебе было знать, что Марленус вернётся, — хмыкнула первая из брюнеток.
— Этого никто даже представить себе не мог, — заметила третья.
— Я не рабыня, — заплакала светлая блондинка. — Я — Леди Персинна из высоких Торговцев. Леди Персинна из Четырёх Башен!
Ответом ей стал издевательский смех первой и из брюнеток.
— Только послушайте этот клеймёный кусок рабского мяса! — смеялась она.
— Нет! — воскликнула бывшая Леди Персинна.
— Ты теперь только товар, имущество, шлюха, — бросила ей вторая брюнетка.
— Нет! Нет! — замотала головой бывшая Леди Персинна.
— И тебе ещё повезло быть таковой, — сказала тёмная блондинка. — Твоё имя было внесено в проскрипционные списки. Тебя должны были посадить на кол!
— Вероятно, тебе сохранили жизнь из-за твоей аппетитной задницы, — предположила третья брюнетка.
— Или же, — вступила в разговор четвёртая, — потому что кому-то очень хотелось увидеть тебя у его рабского кольца.
После этих слов, блондинка, когда-то бывшая Леди Персинной, заметно побледнела. Возможно, она знала кого-то, для кого такое предположение могло бы быть верным.
В тот момент я мало что понимала из их разговора, но позже многое для меня стало ясно. Как я теперь знаю, незадолго до моего появления на Горе, в этом городе вспыхнуло восстание, результатом которого стало изгнание оккупационных сил, состоявших из выходцев с островных убаратов Коса и Тироса, а также из их наёмников и, возможно, представителей других государств. Кажется, бывший Убар, человек по имени Марленус, длительно отсутствовавший в городе по причине изгнания или плена, вернулся и, сплотив горожан, после нескольких дней жестоких и кровавых уличных боёв, выбросил захватчиков. И даже, в тот момент, пока на улицах продолжались столкновения и лилась кровь, многие предатели, спекулянты и коллаборационисты, попавшие в проскрипционные списки, были схвачены разъярёнными горожанами и публично посажены на кол. Позже, когда захватчики бежали прочь, а жажда крови взбудораженного города в значительной мере поутихла, сумевших спрятаться и выжить в первые, самые кровавые дни спекулянтов, коллаборационистов и просто подозреваемых в сотрудничестве с врагом, бросали в подземные темницы, разбросанные всюду по городу. Многие, в конечном итоге закончили свою жизнь на кольях, но другим повезло больше, и их поработили. Мужчин ждали карьеры или галеры, а женщин отправили работорговые дома.