Что за абсурд, подумала я, выяснять желания рабыни.
— Возможно, Господа, — осторожно заговорила я, — меня могли бы купить как частную рабыню, чтобы служить частному владельцу?
— То есть, именно таково твоё желание, я правильно тебя понял, кейджера? — спросил незнакомец.
— О да, Господин, — выдохнула я. — Да, Господин!
Именно о такой милости, таком восторге, такой привилегии, я мечтала, обслуживая столы. Я осмелилась поднять голову и посмотреть на незнакомца. Это был коренастый, широкоплечий и явно сильный мужчина. У него были белокурые волосы. Выглядел он очень даже неплохо, и у меня немедленно возник вопрос, каково бы это могло бы быть, принадлежать ему. Как великолепно, думала я, было бы принадлежать частному владельцу, ему или какому-нибудь другому, кому можно было бы посвятить себя, со всем возможным усердием, как и положено рабыне.
Он выглядел как типичный гореанин. Такой проследит, чтобы женщина хорошо служила ему, причём беспрекословно и с совершенством, конечно, если она рабыня.
— Я постаралась бы хорошо служить Господину, — сказала я.
— Астринакс — мой старый знакомый — сообщил мне Менон. — Он — агент. Ему передают заказы, запросы, пожелания и так далее, а он подбирает нужный товар и покупает его для других.
— Да, Господин, — понимающе кивнула я.
— У него контракты с несколькими башнями на подбор и поставку обслуживающих рабынь, — добавил он.
— Да, Господин, — отозвалась я.
Иногда меня посылали с поручениям, и я оказывалась за стенами столовой. Меня поразили высокие башни Ара, столь прекрасные и красочные, и при этом столь величественные, неприступные и огромные. Каждая из них была своеобразной твердыней, оборонительным сооружением, с запасами продовольствия, резервуарами воды и арсеналами с оружием. Потребовались бы годы, чтобы склонить к сдаче хотя бы одну из них. Между собой эти башни соединялись узкими изящными мостами, перекинутыми на разных уровнях. В мирное время посредством этих мостов можно было передвигаться от одной башни к другой, через неё к третьей и так далее, попадая во многие части города ни разу не спустившись на улицы. По большей части эти мосты не имеют ограждений, но гореане привычные к ним с детства двигаются по ним с непринужденностью. Сама я по сей день прихожу в ужас от одной мысли ступить почти на любой из них и увидеть улицы далеко внизу. Ширина мостов разнится от десяти футов у некоторых, до четырёх — пяти у большинства. На них через определённые интервалы установлены фонари, которые обычно зажигаются по ночам. Это необыкновенно красивое зрелище. На моей прежней планете, Земле, тоже есть подобные мостки, но они находятся почти на земле. Мало кто из землян стал бы особенно задумываться о том, чтобы пройтись по таким переходам. С другой стороны, подозреваю, что если такие мостики поднять высоко над землёй, то очень немногие захотели бы прогуляться по ним. Предполагается, что это в значительной степени вопрос привычки. В любом случае у вас люди пересекают высокие мосты с той же беспечной беспечностью, с какой земляне ходят по прогулочным мостикам. Кроме того, ваши мосты, узкие и изящные, часто причудливо выгнуты и переплетены, почти как ветви в лесу. Я пришла к выводу, что у вас очень развито чувство эстетического восприятия, и это проявляется во всём, что вы делаете, от столь сложных задач, как высокая мелодия горизонта до вещей столь простым, как резьба на весле или на деревянной ложке. Безусловно, и у вас хватает опасных районов с уродливой застройкой и серыми толпами на улицах, сырых, плохо освещенных инсул, душных летом, промозглых и холодных зимой, провонявших помоями и мочой, тёмных, загромождённых, грязных, извивающихся улиц в районах трущоб. Порой башни кажутся гигантами, независимыми и могущественными, гордо устремлёнными в небеса, достающими до облаков, но стоящими по колено в мусоре. Многое, конечно, зависит от района. Во многих отношениях Ар — город удивительный, красивый и изящный, это город высоких башен, широких бульваров, обширных парков и садов. С точки зрения его жителей, это номер один среди «высоких городов». Однако это ещё и город контрастов, в котором нищета может соседствовать с богатством, пресыщенность одних с голодом других, город, кристальная чистота центра соседствует с непролазной грязью окраин. Носильщики, несущие обитый шёлком паланкин с задёрнутыми занавесками, могут брести по щиколотку в нечистотах. Тут и там безбоязненно фланируют женщины, украшая своим присутствием высокие мосты, а в то же самое время внизу на улицах отряд стражи может пробираться, опасливо озираясь по сторонам. Претор строго следит за соблюдением порядка на рынке, а тем временем, прямо у него под ногами, в канализационном коллекторе, подобно урту затаился кто-то, выжидая своего ана, который придёт с наступлением темноты. Очень многое зависит от района и времени суток. Полагаю, города во многом похожи, в каком бы мире они не находились. Здесь одетая в одну тунику рабыня может без страха бродить ночью там, где стражник откажется появиться в десятом ане. Есть ещё одна особенность ваших мостов, которая далеко не сразу дошла до меня. Я имею в виду военную составляющую, вовлеченная в их конструкцию. Их легко можно заблокировать и оборонять небольшими группами вооруженных мужчин. Пять человек запросто может сдерживать сотню врагов, из которой только пятеро могут вступить в бой одновременно. Кроме того, эти мосты можно разрушить, отрезая башни от внешнего мира, превращая каждую из них в отдельную, высокую, почти неприступную цитадель.