– Никогда не думал, что с Селией может такое случиться. Она…
Голос дрогнул, прервался.
Джек ничего не сказал. Сейчас время слушать, помалкивать. Только так можно по-настоящему понять заказчика. Он еще не решил, стоит ли браться за дело Шаффера, не разобрался в своем к нему отношении. Может быть, просто имеет о себе чересчур высокое мнение.
– Ничего не пойму. Гас был очень славным парнем, когда за ней ухаживал. Мне понравился. Бухгалтер, белый воротничок, хорошая работа, чистые руки, ничего лучшего не пожелаешь для Сейл. Я пристроил его на отличное место. Дела пошли удачно. Но он ее бьет, – Шаффер растянул губы, оскалился, – черт возьми, потроха выколачивает! И знаете, что хуже всего? Она терпит! Десять лет терпит! А я уже начинаю мечтать о каком-нибудь роковом происшествии с ним.
Джеку все это было уже известно. Слышал при первой встрече.
– Пожалуй, вы правы, – оборвал он собеседника.
Шаффер пристально посмотрел на него:
– Хотите сказать…
– Что убью его? – Он покачал головой. – Позабудьте об этом.
– Я думал…
– Забудьте. Я порой допускаю ошибки. Предпочитаю иметь возможность вернуться и поправить дело.
Физиономия Шаффера выражала попеременно разочарование и облегчение. Облегчение, наконец, победило.
– Знаете, – чуть улыбнулся он, – как я ни желаю ему погибели, рад слышать от вас такие слова. То есть если бы вы согласились, до конца жизни думал бы, что сам вас на это толкнул. – Он тряхнул головой, глядя в сторону. – Страшно подумать, до чего можно дойти.
– Речь идет о вашей сестре. Ее избивают, вы должны с этим покончить, но сами не справитесь. Вас можно понять. Только зачем я вам нужен? Знаете, против подобных вещей существуют законы.
– Правильно. Конечно, есть законы. Но при этом придется писать заявление. Сейл никогда в жизни не согласится.
– Боится?
– Черта с два боится! Его защищает, говорит, мол, он так устает, так нервничает, что иногда теряет контроль над собой. Каждый раз повторяет: сама виновата, взбесила его, не надо было злить. Поверитетакому дерьму? Как-то вечером прибежала ко мне, оба глаза подбиты, челюсть распухла, на горле багровые пятна – он ее душил. Я чуть не рехнулся. Помчался сюда, готовый убить его голыми руками. Конечно, Гас малый здоровый, однако и я не слабак. Вдобавок он едва ли когда-нибудь дрался с тем, кто способен дать сдачи. Приезжаю, вопя во все горло, как бешеный, а он уж приготовился. Кликнул пару соседей, стоит в дверях с бейсбольной битой. Говорит, только попробуй, я за себя постою, звякну копам, предъявлю обвинение в нападении и побоях. Я ему говорю, подойди еще разок к моей сестре, не останется ни одной целой кости, нечем будет телефонный номер набрать!
– Похоже, ему было известно о вашем приезде.
– А как же! В том-то и дело, с ума можно спятить! Сейл от меня позвонила и предупредила!Назавтра он ей розы прислал, признался в вечной любви, поклялся, что больше такого не повторится, и она поскакала назад, будто ей сделали большущее одолжение. Как вам это нравится?
Джек постепенно распалялся, слушая Шаффера. Наконец, повернулся к нему на сиденье:
– И вы только теперьмне об этом рассказываете? – Фактически не крикнул, но однозначно дал понять, что кипятком писает.
– А что? В чем проблема?
– Не надо мозги пудрить! Вы же знаете, никто связываться не станет, как только узнает, что ваша сестра мазохистка.
– Нет…
– Вот что я вам скажу. – Он нащупал ручку дверцы. – Прихватите дубинку, подкараульте его в переулке или на автомобильной стоянке. Справитесь своими силами.
– Постойте! Пожалуйста! Разве я об этом не думал? Уже грозил при свидетелях. Если с ним что случится, меня первого заподозрят. Не могу пойти на преступление, когда у меня своя семья, дело… Детям надо что-то оставить… Расправлюсь с Гасом – попаду в тюрьму. Он меня всего лишит. Жена с детьми окажутся в каком-нибудь приюте, а он переедет в мой дом. Система правосудия!
Джек ждал окончания долгой паузы. Вот она, знакомая «уловка-22» [14], которая не позволяет ему выйти из дела.
– Я думал, – заговорил, наконец, Шаффер, – привезу вас сюда, увидите, какой он здоровяк рядом с маленькой слабенькой Сейл…
– И что? Зальюсь слезами? Забудьте. Даже если хорошенько припугнуть мерзавца, ничего не изменится. По-моему, у вашей сестры проблем нисколько не меньше, чем у него самого.
– Правда. Я с парой докторов разговаривал. Говорят, какая-то взаимозависимость. Ничего не пойму. – Он покосился на Джека: – Поможете?
– Не вижу способа. Во-первых, семейное дело всегда трудно улаживать, а в данной ситуации особенно. Мои методы тут не помогут.
– Понимаю… знаю, обоим надо в психушку, Сейл в любом случае. Не скажу насчет Гаса. По-моему, его уже не вылечишь. Думаю, ему нравитсяизбивать ее. Слишком нравится… Не отступится, несмотря ни на что. Тем не менее, хочу попытаться его отучить.
– Вряд ли он пойдет к психиатру только потому, что вам или еще кому-то этого хочется.
– Конечно, не пойдет. Может, его в больницу забрать… – Шаффер поднял брови, предлагая Джеку закончить мысль.
– Вы действительно думаете, что, если вашего зятя временно уложить на больничную койку, самого сделать жертвой насилия, он возьмется за ум и начнет просить помощи?
– Стоит попробовать.
– Нет, не стоит. Экономьте деньги.
– Ну, если не образумится, можно уговорить лечащего или другого врача, чтоб его образумили.
– Уверены, что это изменит дело?
– Не знаю. Я на все готов, кроме убийства.
– А вдруг не получится?
Глаза Шаффера как бы ослепли.
– Найду способ стереть его с картины. Навсегда. Даже если придется действовать собственными руками.
– Я думал, вы беспокоитесь о семье и о деле.
– Она моя сестра, черт возьми!
Джек вспомнил собственную сестру, врача-педиатра. Невозможно представить, чтоб ее кто-то бил. В семнадцать получила коричневый пояс по карате, с тех пор никто ее не обижает. Сама отбивает любые удары или звонит старшему брату, судье, с головкой окуная обидчика в бездонный горячий источник судебных разбирательств. Или одновременно то и другое. Но если бы у нее был другой характер и кто-нибудь постоянно ее избивал…
– Хорошо, – сказал он. – Посмотрим. Ничего не обещаю, подумаю, что можно сделать.
– Спасибо. Большое вам…
– За это заплатите половину – без возврата. Даже если я решу не браться за дело. Остальное по завершении.
Шаффер прищурился:
– Постойте секундочку. Давайте проясним. Хотите получить пять кусков без всяких обязательств?
– Мне, возможно, понадобится не одна неделя на сбор информации, необходимой для принятия самого решения.
– Что вам надо знать? Может…
– Мы тут с вами торги не ведем. Вы уже от меня скрыли проблему с взаимозависимостью, откуда мне знать, что еще чего-то не скрываете?
– Клянусь, ничего не скрываю!
– Условия такие. Соглашайтесь, отказывайтесь – дело ваше.
Секунду казалось, что Шаффер откажется. Потом он покачал головой:
– Предлагаете сделать ставку на крапленую карту – вслепую. А у вас все тузы.
– Метафоры перепутали, но понимаете правильно.
– Ох, пропади все пропадом, – вздохнул он, копаясь в нагрудном кармане, вытаскивая конверт. – Вот деньги. Берите.
Не скрывая колебаний, Джек сунул конверт под куртку.
– Когда приступите?
Он открыл дверцу, вылез из «ягуара».
– Завтра вечером.
14
«Уловка – 22» – в одноименном романе Джозефа Хеллера абсурдная бюрократическая уловка, ставящая человека в безвыходное положение.