– Хорошо бы, чтоб ты хоть чуть-чуть позаботился, но…
– Значит, ты теперь мой персональный врач?
– Нет, – сдержанно ответил Джек. В высшей степени неприятная роль, только он ни за что не отступит. – Я просто твой друг. Хочу, чтоб ты подольше был рядом.
Эйб опустил глаза на «Смарт баланс» – вот-вот швырнет баночку за прилавок. Однако, как ни странно, открыл крышку, снял фольгу, со вздохом подцепил ножом желтое содержимое.
– Что ж, раз другого нету…
Джек с комом в горле смотрел, как он намазывает кусок маргарина на кекс. Протянул руку через прилавок, хлопнул его по плечу:
– Спасибо.
– Ты меня должен благодарить? За что? За возможное отравление? Может быть, тут полным-полно искусственных ингредиентов. Я давным-давно умер бы и сошел бы в могилу от химических консервантов и ядовитых красителей, прежде чем мой холестерин успел бы догадаться.
Откусил кусок кекса, задумчиво пожевал минуту, проглотил. Схватил баночку с маргарином, пристально пригляделся.
– Признать язык не поворачивается, но… не так уж и плохо.
– Продолжай в том же духе, – посоветовал Джек, – может быть, тоже когда-нибудь умрешь ни от чего.
Они молча покончили с кексами.
– Ну, – сказал наконец Эйб. – Каков твой следующий шаг в поисках исчезнувшей леди?
– Вопрос на миллион долларов. Как только заговорю с кем-нибудь из той самой компании, голова идет кругом, совсем с толку сбиваюсь. У них на все готов подробный ответ, кроме вопроса о местонахождении Мелани Элер. – Он тряхнул головой. – Неужели жизнь недостаточно сложная, чтоб за всем видеть заговор? Я хочу сказать, почему все в последнее время до чертиков увлекаются заговорами?
– В последнее время? – переспросил Эйб. – При чем тут последнее время? Теории заговора возникают с той самой минуты, как человек научился организованно мыслить. Что такое первые религии, как не теории заговора?
– Ты имеешь в виду заговор Сатаны и Антихриста по захвату Америки, в который верила Олив?
– Нет. Раньше, гораздо раньше, когда Библия никому и не снилась. Я имею в виду пещерного человека. Боги выдумывались, чтоб придать смысл случайным природным и повседневным жизненным явлениям. Почему молния ударила не в высокое дерево, а в мою хижину, убив жену и детей? Почему нет дождя, когда всходят посевы, а во время скудной жатвы начинается настоящий потоп? Почему у меня родился мертвый ребенок? Все это отлично объясняется вмешательством могучих сверхъестественных сил, поэтому древние создали пантеон космических страшил – бог грома, бог дерева, бог вина, всего, с чем они в мире встречались, – вступивших против человечества в заговор. По-твоему, это самое консоме…
– СИСУП.
– Да бог с ним… занято сложными изощренными заговорами? Пфу! Взгляни на древнюю мифологию – вавилонскую, греческую, римскую, скандинавскую, – на бесчисленные божественные интриги друг против друга и против людей, голова пойдет кругом.
Джек кивнул, припоминая истории из школьного учебника:
– Троянская война, например.
– Правильно. Боги сговариваются с богами, сговариваются с людьми, полная неразбериха. У всех человеческих выдумок в этой области одна цель: когда случается что-то неладное, у нас есть объяснение. Беда пришла потому, что такое-то доброе божество рассердилось, обиделось или злое руку приложило. Пусть мы зависим от их милости, но хотя бы разобрались со случайностями, дали имя темным силам, создали симметрию из хаоса.
– Как в какой-нибудь старой сказке: узнав чье-то имя, получишь над ним власть.
– Власть – главное. Идентифицировав божество, мы пытаемся оказывать на него влияние – приносим жертвы, поем, танцуем, совершаем всевозможные ритуалы, все, что только можно придумать. Порой кажется, будто кое-что действует. Если заклание ягненка в весеннее равноденствие склоняет божество послать вовремя дождь на поля или предотвратить ежегодно заливающий их потоп, вдруг оказывается, что быть ягненком далеко не безопасно.
– Но мертвые ягнята не влияют на Эль-Ниньо.
– При верном расчете времени повлияли бы. Я уверен, что точные сведения об Эль-Ниньо сотворили бы чудеса с популяцией ягнят. А теперь мы вынуждены гадать о причинах Эль-Ниньо.
– Выхлопы НЛО, – заявил Джек. – Я получил авторитетное подтверждение.
– Тогда этим кто-то должен заняться. Как минимум, оборудовать их конвертерами-катализаторами.
– Или действие солнечных отражателей ЦРУ.
– ЦРУ, – кивнул Эйб, – как же я не догадался. Впрочем, суть в том, что накопленные за тысячелетия знания в принципе отодвигают тьму дальше и дальше. По мере появления новых естественных объяснений прежде необъяснимого боги и демоны отступают. Чудеса исчезают. Но – определенная доля случайностей остается.
– Всякое дерьмо по-прежнему происходит.
– Сегодня ты очень красноречив.
– Такой уж у меня талант, – пожал Джек плечами.
– Завидую. Хотя, верно, дерьмо действительно происходит по-прежнему. Поэтому люди, не пользующиеся «бритвой Оккама», идут двумя путями. Одни все опровергают, отбрасывают полученные за сотни лет логические и научные доказательства, ищут прибежища в ортодоксии, наивно верят в креационизм [42].
– В СИСУПе есть такие. Я видел рекламное объявление о какой-то книжке, разоблачающей «миф об эволюции».
– Обязательно с Дарвином в качестве главного заговорщика. Но если ты успел попасть под дурное влияние Оккама и предпочитаешь не прятать в песок голову, можно предложить новые краткие объяснения неприятных мировых событий, догадавшись, кто дергает ниточки, распоряжаясь твоей жизнью. Расчудесным злодеем полвека служил мировой коммунизм, а когда СССР пришел полный капут, возникла колоссальная пустая брешь, которую необходимо заполнить, поскольку всем известно –там в тени что-то прячется. Кинга и братьев Кеннеди убили не безумные одиночки, семейная и общественная жизнь меняется не под влиянием времени – все предусмотрено неким планом. В результате при содействии пресыщенной, жаждущей сенсаций публики и стремящихся ей угодить средств массовой информации на первое место выходят всевозможные экстремальные группировки. Мы ищем утешения в сумасшедшей белиберде.
– Не знаю, – возразил Джек. – Инопланетяне, антихристы, Новый Мировой Порядок… Какое тут может быть утешение?
– Для многих совершенно конкретное и немалое. Очень даже утешает возможность ткнуть пальцем, указать причину, объяснитьпроисшедшее, пускай даже неубедительно. Если причина в заговоре, его можно раскрыть, обезвредить, после чего жизнь в мире снова войдет в колею.
– Что нас опять возвращает к проблеме контроля. Знаешь, – продолжал Джек, вспоминая беседы с разными сисуперами, – кажется, страх перед психоконтролем играет немалую роль в их теориях.
– И перед теневым правительством. Для руководства волей избирателей и введения психоконтроля требуется теневое правительство.
– Угу. Олив боялась чипа 666. Залески рассказывает о психотропных устройствах, которые имплантируют инопланетяне, Кенуэй постоянно толкует о программах ЦРУ, контролирующих сознание.
– Немыслимо страшно лишиться контроля над мыслями и поступками. С ужасом думаешь о возможности причинить вред любимым.
– Как только речь заходит о психоконтроле, сразу же вспоминаю Грязного Эдди, – сказал Джек, имея в виду вечно шатавшегося по Коламбус-авеню бездомного неопределенной расы и возраста.
– Где теперь Эдди? – улыбнулся Эйб. – Я его, как минимум, год не вижу.
– Я тоже. Помнишь, он носил кепку из алюминиевой фольги? По его утверждению, она глушила голоса, которые постоянно указывали, что ему надо делать.
– Наверняка любая теория заговора имеет своих шизиков-параноиков, на которых они прямо скроены. Но для тех, кто не окончательно порвал с реальностью, культовый аспект важен, пожалуй, не менее самих заговоров. Истинно Верующие братья образуют своего рода интеллектуальную коммуну. Ты не только разделяешь одну с ними Истину, но и приобщаешься к знаниям, которые выделяют тебя из тучи хлопотливой трудящейся мошкары, пребывающей во мраке. Принадлежишь к элитному корпусу. Вскоре начинаешь общаться только с другими Истинно Верующими, которые не станут оспаривать Истину, что ее, в свою очередь, вновь и вновь укрепляет. Наверняка немало народу увлекается ради забавы и выгоды, но ядро верящих к чему-то стремится.