– Выполнял домашнее задание.
– Тайлер Дерден мёртв, осёл, – сказал я.
– Зато дело его живёт, – заверил меня этот мутант.
В другой раз я спросил его, какого хрена он делал в украинской националистической группировке.
– У тебя даже фамилия не украинская, – сказал я ему.
– Я, вообще, наполовину еврей. По мамкиной линии, – ответил он, чем окончательно меня запутал.
Мы на станции «Бибирево». Стоим, ждём, пока Шилов мочится за ларьками возле небольшого рынка.
– Куда мы идём? – спрашиваю я Готье.
– Нужно с одним человеком увидеться. Он здесь недалеко на частной party отвисает.
– Чё, мля, за party? – спрашивает, застёгивающий на ходу ширинку, Фыл. – А пиво? А боулинг?
– Чувак, дай мне дело сделать, а?! А потом будешь катать шары до утра.
– Мля! Сразу бы сказал, а?! Мы бы тебя лучше там подождали. Может, каких тёток зацепили бы…
– Не кислячь. С тобой сексом можно только за деньги заниматься.
Жу хихикнула. Шилов улыбнулся.
– Чё за party? – спросил, наконец, и я.
– Да так… одни устраивают… Но ваще-то прикольно. Я как-то был.
– На «Серебряного мудака» потянет?
– Сам посмотришь… – и уже Шилову. – Там и тётки. Пошли.
– И они пошли, – сказал Шилов.
Домофон ответил почти сразу. Хриплый голос сквозь обрывки музыки спросил:
– Кто?
– Вы всё ещё кипятите? – произнёс Готье. – Тогда мы – к вам.
Дверь подъезда щёлкнула.
– Это чё ещё было? – Фыл поставил пустую банку на пол лифта.
– Типа пароль. Вместо флаера. Закрытая вечерина.
На восьмом этаже – звонок в обитую дермантином дверь.
Я почти сразу понял, куда попал. Слышать – слышал. Но видеть не доводилось. Не знаю, как в этой квартире можно жить. Потому что мебели, кроме нескольких надувных диванов, я не увидел. Зато здесь были непонятно куда спрятанные зелёные светильники, заливающие всё пространство ядовитым, неестественным светом. Очевидно, хозяин снёс несколько стен в этой пятикомнатной халупе, из-за чего получилась не слабое по размерам помещение. В которое влезла туева хуча народа.
– Хе… – сказал Фыл, – это чё, типа «матрица»?
По всему пространству гигантской комнаты кто-то расставил колонны из разнокалиберных телевизоров, на экранах которых постоянно сменялись многочисленные цифры и геометрические фигуры. Из спрятанных динамиков валит мощный ломаный бит. Мы медленно продвигались среди многочисленных гостей.
– Чё эт-такое? – спросил меня Фыл, цапнув с ближайшего стола бокал чего-то алкогольного и мерзкого с виду. – А?
– Харизматематики, – ответил я.
На небольшом возвышении какой-то чувак, стоя за dj-скими приблудами, извлекал из винила и семплеров тот пульсирующий шум, который мы слышали. Другой пожилой чел, похожий на профессионального мудака, изредка читал с листа заунывные, непонятные фразы. Самое понятное происходило на другом возвышении. Круглом и непрерывно вращающемся. Там извивалась под ритм обнажённая тётка с чрезвычайно качественными сисями и татуировкой чуть повыше попы.
– А она типа хариз… – Шилов запнулся —…математрица?
Харизматические математики. Харизматематики. Я вдруг понял, что пожилой мудак с микрофоном и есть тот самый Любомир, о котором я слышал. Чё там у него в черепной коробке происходило, я, понятно, знать не могу. Но это псих объявил, что Бог – сверхмегасложное уравнение. Высший цифровой разум. Формулы, цифры, числа. Захотел создателя всего сущего вычислить. Возвести в степень. В куб. Разделить, умножить, сложить, вычесть. Разбить на дроби. Извлечь из корня Господа Нашего.
Я сообщил всё это Фылу, который высосал уже второй стакан коктейля. Мы подошли поближе к крутящейся, похожей на барабан, штуковине.
– Настоящая, – сказал Шилов, кивнув на извивающуюся в такт музыке участницу шоу. Разговаривать приходилось чуть не крича друг-другу в уши. Но я понял, что он имел в виду: судя по светлым волоскам на лобке, блондинкой она была настоящей. Вокруг нас пританцовывали и слонялись с бокалами пара десятков симпотных тёток. Но на эту, ясное дело, смотреть было интереснее.
– Смотри, какая… – Шилов помолчал, подбирая слово —…резиновая.
По другому эту почётную попу и литые сиси и не назовёшь.
– Силикон, что-ли?! – проорал мне в ухо Фыл.
Я не успел ответить. Потому что блондинка откинула свои волосы, закрывающие лицо.
Нах мне отдушины на крыше спортзала?
– П**дец, – только и сказал я.
Абсолют. Качество. Совершенство.
Сквозь полуопущенные ресницы равнодушно скользнула взглядом и опять барабанообразная платформа медленно повернула её к нам тылом, чтобы продемонстрировать плавное движение пониже татуировки.
Вот что, оказывается, скрывалось под её маечкой и юбкой?
Я забрал у Шилова стакан и залпом влил его себе в рот, даже не почувствовав крепость и вкус напитка. Какой, нах, боулинг?!
– Эй! – толкнул меня Шилов. – Смотри! Там та тётка с ОРТ!
Я промолчал.
– Воткнул? – проорал он мне на ухо.
Я промолчал.
Какие у неё странные глаза. С удивительно восточным разрезом.
– Э?! – дёрнул меня Шилов. – Харэ втыкать!
А на лодыжке – тоненькая золотая цепочка.
– Э?!
– Мля! Чё те надо?! – ответил наконец я.
– Смотри! Как этого типана зовут?!
Он ткнул пальцем в сторону. Там с кем-то беседовал обладатель звания «мудак тысячелетия» за достижения в области телевидения.
Я назвал имя и фамилию.
– Ништяк, да?! – восторженно проорал он. – Пацанам расскажу! Пошли автограф возьмём, а то не поверят!
– Е*анулся! – проорал я в ответ. – Мы же типа свои. Типа богема. Сюда ботву всякую не пускают. Щас, нах, выгонят!
Шилов мочал не долго:
– Смотри… мля, как его?!
Мимо протопал один из «На-ны».
– Хорош пальцем тыкать, – сказал я.
DJ закончил свой сэт и седовласый Любомир начал о чём-то нудно рассказывать. Белоснежка покинула вращающуюся штуковину и исчезла в толпе. Я, помедлив несколько секунд, двинулся за ней следом. Исчезла. Растворилась. Зато встретился Готье, который разговаривал с типом в лыжной шапке. Жу рядом пялилась в один из мигающих экранов. Любомир заткнулся. Наступила полутишина, в которой сразу образовались небольшие кружки беседующих со стаканами в руках людей. Шилов подошёл к одной из компаний и молча встал рядом. Я ещё раз взглядом обшарил толпу. Блин. Куда она делась?
– Слы, мужик, можно тебя на минутку? – Шилов тормознул проходящего мимо парня.
– Да.
– Ты из «До 16 и старше»? Да? – Фыл отхлебнул из стакана.
– Да, – ответил тот.
–…Говно твоя программа, – сообщил ему Шилов.
– А я причём? – спокойно ответил парень.
Шилов несколько мгновений смотрел на него, потом произнёс:
– Точно… Ты– то причём…
Телечувак пожал плечами. Шилов похлопал его по плечу:
– Ну ладно… Извини…
– Да не… Нормально… – и парень пошёл дальше.
– Шилов… – говорю я и тут же умолкаю.
Фыл отхлёбывает из своего стакана и оглядывается по сторонам. Потом переводит взгляд на меня:
– Чё?
Он громко сдерживает отрыжку и спрашивает:
– Вот а проблем, ман?
И снова не получает ответа.
В другом конце комнаты я вижу белые волосы, собранные в узнаваемый хвост. И делаю шаг.
– Ты куда? – Фыл, собравшийся влить в себя остатки коктейля, останавливает руку не донеся до рта.
– Шилов… – говорю я. —…пожалуйста, подожди меня здесь.
Я медленно подошёл к самой многочисленной компании, образовавшей круг возле dj-ского пульта.
Любомир в расстёгнутой до середины груди фиолетовой рубашке энергично жестикулируя левой рукой, вещает собравшимся вокруг него людям:
– В принципе, я согласен, здесь нет ничего кардинально нового. Всё, о чём я говорил, изначально базируется на Кабалле… а это, как известно, одно из древнейших учений… Магия чисел, сама по себе…