9 ноября того же года в приемную ЦК ВКП(б) поступило довольно сумбурное письмо Л.Д. Троцкого: «Налет был организован на балкон гостиницы «Париж». На этом балконе помещались т.т. Смилга, Преображенский, Грюнштейн, Альский и др… Налетчики после бомбардировки балкона картофелем, льдинами и пр. ворвались в комнату, путем побоев и толчков вытеснили названных товарищей с балкона и затем подвергли их задержанию, т. е. фактически арестовали в одной из комнат гостиницы «Париж» на несколько часов. Ряд оппозиционеров был избит. Тов. Троцкая была сбита с ног. Побои сопровождались тем более гнусными ругательствами, что среди налетчиков были пьяные».
В Ленинграде отправившиеся туда Зиновьев и Радек оказались во время демонстрации запертыми в одном из зданий. Миклош Кун, сын крупного партийного деятеля Белы Куна, писал: «Конные милиционеры крупами лошадей сталкивали старых питерских рабочих в Лебяжью канавку, а на Марсовом поле притаившиеся в подворотнях хулиганы забрасывали демонстрантов камнями. Их действия координировал лично Сергей Киров».
Боевики М.Н. Рютина пытались вытолкать Троцкого и Каменева из дома на углу Моховой, где была приемная Калинина и куда вожди оппозиции перебрались после митинга. Но здесь нападавшие получили сильный отпор, избитый Рютин еле унес ноги.
Боевики Г.М. Маленкова, встретившие колонну троцкистов, были более удачливы, хотя их противники прошли огонь и воду Гражданской. Маленковские студенты-коммунисты смяли и рассеяли их. Почему? Потому, что чувствовали за своей спиной мощную поддержку могучих колонн трудящихся Москвы, шедших по Красной площади и приветствовавших сталинское Политбюро на трибуне Мавзолея В.И. Ленина. Не менее существенно было и то, что на улицах Москвы появились воинские подразделения.
Это было прежде всего идеологическое столкновение сторонников двух путей развития России, двух концепций построения социализма и коммунизма, чего до сих пор упорно или, скорее, упрямо не могут понять многие «демократы» и «патриоты». Была борьба за единство правящей партии. Победила та идея, которую поддержали трудящиеся.
В следующем месяце из лидеров оппозиции сохранили свои партбилеты только Л.Б. Каменев, Х.Г. Раковский и Н.И. Муралов. Они были исключены из партии позже, на ХV съезде ВКП(б). Сталинцы из зала кричали Муралову, стоящему на трибуне: «Николай Иванович! С Троцким связался!» И получили в ответ: «Я не с Троцким! Я со старой большевистской гвардией!» Он утверждал, что Сталин затыкает ей рты. В январе 1937-го, перед вынесением ему расстрельного приговора, герой Октябрьской революции и Гражданской войны Муралов скажет: «Если партии нужна моя жизнь, пусть она возьмет ее!» Он занимал пост командующего Московским военным округом с 1918 по 1919 год и с 1921 по 1924 год. Считался человеком Ленина. Именно его В.И. Ленин назначил в 1921 году командовать столичным округом вместо ставленника Троцкого Петряева.
В 1927 году во главе Московского округа Сталин поставил Б.М. Шапошникова – беспартийного военспеца, бывшего полковника царской армии. В срыве троцкистско-зиновьевского путча 7 ноября 1927 года его роль была велика. Именно он вывел в тот день многочисленные броневики на улицы столицы. Путчисты понимали, что пулеметы броневиков могут заговорить. Столь суровые меры были приняты бывшим царским офицером – культурным, корректным, деликатным. Таков был Шапошников, по единодушному мнению всех, кто его знал. К счастью, никакой стрельбы не было: дело ограничилось отдельными столкновениями и потасовками.
Сталин запомнил помощь, оказанную ему Шапошниковым, и в 1931 году спас его от зловещих козней Тухачевского и Ягоды. Именно Шапошникова, единственного из военных, И.В. Сталин называл по имени и отчеству, вторым стал во время Великой Отечественной войны К.К. Рокоссовский. После провала путча оппозиционеры были отправлены в ссылки и политизоляторы (надо отметить, либеральные и даже комфортабельные по условиям содержания).
Политзаключенные 1920-х годов делились на три категории: «оппозиционеры», «социалисты» (эсеры и меньшевики всех разновидностей) и, наконец, монархисты и либералы. «Оппозиционеры» считались привилегированными, но ломались первыми, зиновьевцы через недели, а многие троцкисты через месяцы, самое большее через год или два. В основном это относится к оппозиционным руководителям (менее крупные партийцы держались дольше или вообще не меняли убеждений). Исключение составили единицы лидеров: В.В. Косиор (брат сталинских соратников), Н.И. Муралов и некоторые другие.