При исследовании развития заговорных формул, мы увидим, что все эти три вида (quomodo, quomodonon и невыполнимое условие) едва ли не вполне самостоятельны. В непосредственной связи с заговорами-параллелизмами стоят другие. Заговоры с эпическим элементом часто сродны заговорам первого вида не только по форме, но и по происхождению. Близость так велика, что дала повод немецкому ученому Шенбаху считать формулы quomodo и quomodonon сокращением эпических заговоров *14, а Зелинскому утверждать как раз обратное *15. На чьей бы стороне ни была истина, в данном случае для нас важно то, что оба мнение одинаково подчеркивают тесное родство этих двух видов. Следующий английский заговор, основанный на параллелизме, представляет уже некоторый элемент, позволяющий поставить его в качестве переходной ступени к виду эпического заговора, основанного также на параллелизме, но значительно отличающегося от выше приведенных тем, что в нем, в качестве первого члена сравнения, является рассказ о каком-нибудь событии или описание какого-нибудь явления: Jesus that was in Bethleem born, and baptyzed was in the flumen Jordane, as stente the water at hys comyng, so stente the blood of thys Man etc. *16. Строго говоря, здесь эпическая часть еще отсутствует, но уже зачатки ее есть.
Как пример родства эпического заговора с параллелестической формулой, можно привести следующий латинский заговор IX-X века в дополнение к английскому. Christus et sanctus Johannes ambulans ad flumen Jordane, dixit Christus ad saneto Johanne 'restans flumen Jordane'. Commode restans flumen Jordane: sic restet vena ista in homine isto. In n. etc. *17. Но это уже образец настоящего эпического заговора. Приведу другие образцы. "Ходзив Господзь по зямле и по водзе и по усякой моцы и не боявся суроцы, уроку, улеку и приговору, ни пужаньня, ни уляканьня. и ты раб божий ня бойся ни уроку ни улеку" *18. In Gottes Reich stehen drei Brunnen. Der eine giesst, Der andere fliesst, Und der rditte steht still. So soll auch dieses Blut stehen *19. Подобные заговоры основаны на параллелизме, который проводится между желанным явлением и тем, о чем говорится в эпической части. Но нередко случается так, что второй член параллели отсутствует и остается одна только эпическая часть. "Чараз золотыя кладки, чараз сяребраный мост ишли три сестры, уси три родны. Одна нясла злото, другая сребро, а третьця иголку и нитку шовку, - загуваривали вопухи, ядрось и зашивали рану и замувляли кровь" *20.
На Западе образец таких заговоров представляет известный мерзебургский заговор, а также другие, подходящие к нему по своему мотиву. Таков, например, английский заговор от свиха: Our lord rade, his foal's foot slade; down he lighted, his foal's foot righted. bone to bone, sinew to sinew blood to blood, flesh to flesh *21.
Немецкий заговор от крови: Christus gini mit Petrus uber den Jordan, und stach einen Stab in den Jordan, sagte: Stehe, wie der Wald und Mauer *22.
Французский заговор от зубной боли: Sainte Appoline etant assise sur la pierre de marbre +, Notre-Seigneur passant par la lui dit: "Appoline, que faistu la + ?" - "Je suis ici pour guerir mon mal de dents + ". "Appoline, retourne-toi + ; si c'est une goutte de sang, elle tombera + ; si c'est un ver, il mourra + " *23.
Высказывалось мнение, что подобные заговоры являются не досказанными (наприм. - Потебня). В них будто бы отпал второй член параллели. В целом виде заговор имел бы такую схему: как тогда-то было то-то, так бы и теперь сделалось то-то. Такой взгляд мне кажется поверхностным и ошибочным. Тот факт, что существуют заговоры, где подобная параллель поводится между эпической частью и наличным случаем, отнюдь не должен служить доказательством в пользу существования параллели и там, где ее теперь нет.
Дальнейшее исследование покажет, что наличность параллели в эпических заговорах в громадном количестве случаев не требовалось самим ходом их развития, и, если она появлялась, то только крайне редко, под влиянием аналогии с первой рассмотренной нами группой эпических заговоров. Я обращаю особенное внимание на эту разницу двух видов эпического заговора. Невнимание к ней было одной из причин, заставивших Шенбаха считать параллелистические формулы сокращением эпических, Крушевского и Потебню характеризовать заговор, как пожелание, а Зелинского - объявить сводимость всех заговоров к параллелистическим формулам. Утверждение, что некоторые эпические заговоры никогда не были параллелизмами, особенно относится к заговорам, созданным по схеме: заговор представляет одну эпическую часть; в ней выводится Христос и какой-нибудь святой; святой жалуется на болезнь, а Христос дает ему совет, как от нее избавиться. Назову этот вид "формулой врачебного совета". Она особенно распространена на Западе.
Aidez-moi, chere Notre-Dame. Par un matin, saint Simon s'est leve, Il a pris ses chiens et ses levriers, S'en est alle au bois chasser, Et il n'a rien trouve Que la couleuvre qui l'a pique, Lui, ses chiens et ses levriers; Et Simon se tourmente. Notre-Seigneur lui apparut et lui demande: - Simon, qu' as-tu? - Seigneur, je suis ici; Me suis leve pour un matin, Je pris mes levriers et mes chiens, Je m'en suis alle au bois chasser; Je n'y ai rien trouve Que la couleuvre qui m'a mordu, Moi, mes chiens et mes levriers. - Va-t' en a la maison, Et demande a Dieu pardon, Et prends de l' oing de proc sain, De la foille du roussin Et frotte la plaie en haut et en bas, Et de la plaie le venin sortira, Et la couleuvre en mourra *24.
Подобные заговоры, как видно, уже по самому характеру рассказа не могут представлять недоговоренных параллелизмов. Сравнение здесь не с чем и производить, так как в эпической части нет самого факта исцеления, а дается только рецепт, который, как далее увидим, одновременно служит и рецептом для пациента знахаря. Нет в них и никакого следа пожеланий. Как раз, следовательно, нет тех двух признаков, которые у нас с легкой руки Крушевского и Потебни считаются самыми характерными ждя заговора, отличающими его от других продуктов словесного творчества.
Есть и другие схемы заговоров, совершенно не причастных к сравнению и пожеланию. Я остановлюсь только на двух. Существуют заговоры, в эпической части которых так или иначе выступает тот самый человек, к кому заговор относится. Примером может служить приведенный выше заговор, рассказывающий о трех сестрах, зашивающих рану больного. Иногда болезнь олицетворяется в живом существе. В таких случаях заговор часто ограничивается лишь рассказом, как какой-нибудь святой, чаще всего сам Христос, встречается со злом, запрещает ему касаться человека и ссылает его куда_нибудь в пустынное место. Или вообще рассказывается о каком-нибудь уничтожении злого существа. Сюда относятся заговоры от трясавиц, известные сисиниевы молитвы. Польский заговор от zastrzalu:
Poszedl zastrzal ze swoja zastrzalowa, Ze swoem siedmiorgiem dzeci. Napotkal go tam Pan Jesus z nieba: - Gdzie ty idziesz, zastrzale? - Ide na nego (zony) imieniny, Bede strzelal w jego zyly. - Nie chodz-ze tam, zastrzale, Bo ja ci tam nie kaze. Jdz-ze ty w oslzyne, w grabine, W sosnine wszelaka drzewine. Bedzie ci sam Pan Jesus moca, Naiswietsza Panna dopomoca *25. Немецкий заговор от рожи построен по тому же образцу *26. В еврейском заговоре от глазной боли такая же встреча происходит с чародеем старичком *27.
Во многих эпических заговорах происходит диалог между действующими лицами. Он неизбежно встречается в формуле рецепта и в мотиве встречи со злом также не редок. В эпическую часть таким образом вплетается драматический элемент. Но существуют и более резкие формы его проявления. Иногда весь заговор состоит из диалога, а эпический элемент совершенно отсутствует. Диалогическую форму имеют, например, заговоры от зубной боли, очень распространенные, и не только у русских. "Молодик, молодик, де ты быв? - У Вадама! - Ти были люди у Вадама? - Были! - Що яны ядять? Камянь! - Ти болять у их зубы? - Не болять! - Нехай у раба божего Гришки не болять!" *28. В этом же роде французская la priere du loup. Если вечером не досчитываются какой-нибудь скотины, говорят: - Nous avons une foyotte (brebis) qui s'est egaree au bois! - Et vous n' avez par fait dire la priere du loup? - Oh! pardonnez-moi! - Oh bi (bien!) c'est bon; vous pouvez etre tranquille *29!
Все эти формулы произносятся одним лицом. Но вполне вероятно, что некогда их исполняли двое. В приведенных случаях, напр., за месяц и за волка (или еще к. н.) отвечала, может быть, подставная личность, как это наблюдается в малорусском заговоре на плодовое дерево *30. Подобное предположение тем более вероятно, что существует масса таких диалогических заговоров, исполняющихся двумя лицами. Таковы заговоры от "утина", ячменя; таков диалог при "перепекании" ребенка и т.п.
В Костромской губ., чтобы скот не пропадал, "в Великий четверг один из домочадцев забирается на печь, другой на чердак в трубу, и переговариваются они между собою. С печи кричат в трубу: Дома ли теленки? - С чердака отвечают: Дома, дома. - Дома ли лошадушки? - Дома, дома." - И так перебирается вся скотина" *31. В некоторых местах заговор уже забылся, и просто кричат в трубу: "Дома ли коровы?" Вместо двух остается один исполнитель заговора. Воспаление глазного века (сучий сучек) лечат искрами, высекаемыми огнивом прямо на больной глаз. Больной при этом спрашивает: "Что сечешь?" Ему отвечают: "Огонь огнем засекаю рабу Б. Н." Больной говорит: "Секи грознее, чтобы в век не было!" Это повторяется три раза *32. - В Германии "переваривают" ребенка в котле. При этом одна женщина спрашивает: "Was kocht Ihr?" другая отвечает: "Dorrfleisch, dass es soll dick werden" *33. Больного ячменем осыпают ячменными зернами и говорят: Jeczmeni na oku. Больной отвечает: lzesz, proroku" *34. В Эстонии больного ребенка весят в новолуние. Из-за двери спрашивают: Mis sa Kaloud (сколько он весит)? Кто весит, отвечает: Koera lihha (сколько собака) *35. Подобные диалоги иногда могут быть довольно продолжительными. И эти заговоры, как видно, тоже могут обходиться без пожелания и сравнения.