>>>Известно свидетельство Константина Багрянородного о том, что россы на пути в Царьград приносили в жертву живых птиц у великого дуба. У Балтийских славян в Щетине был близ храма развесистый дуб и под ним прекрасный родник, который считался жилищем ожеств *424. Близ Стотгарда была священная дубовая роща. "У верховного божества Варягов не было ни храмов, ни алтарей, ему посвящали только дуб, окруженный оградою с пространными местами для народа. Туда приходили люди с жрецами и приносили жертву, т м же собирались веча и судили тяжбы" *425. Дуб почитался у пруссов и кельтов. Св. Бонифаций срубает огромный дуб гессенского небесного божества и строит из его ствола часовню. Дуб является священным деревом также у эстов *426. В Славонии, в провинции Пожеганской, в XVII в. была липа в пустынной местности. Христиане и турки совершали моления под нею, прикладывались к ней и, будто бы, получали исцеления *427. Итак, все эти факты дают основание думать, что под дубом также, как и под Латырем камнем, в заговорах скрывается нечто реальное. При исследовании заговорных мотивов, мы уже видели, как мог складываться образ чудесного древа на чисто заговорной почве. Нет ничего удивительного, если образ этот потом ассоциировался с представлениями о действительных священных дубах и даже мог быть замененным последними. Это гармонирует с постоянным стремлением подкрепить врачебный обряд священным авторитетом. Даже е ли и можно в чудесном древе и Латыре камне усматривать черты христианских символов, то во всяком случае это не результат обдуманно составленной системы символов, а только постепенный частичный нарост не всегда сознательный. Также нельзя согласиться и с тем, что образы светил и зорь, встречающиеся в заговорах, только символы Христа и Б. Матери. Поклонение светилам засвидетельствовано, как у славян, так и у других европейских народов. Объяснять подобные факты тем, что символ забылся и стал пониматься в буквальном смысле невозможно. Нельзя допустить, чтобы из символов, не имеющих ничего общего с обрядами, родились обряды и при том в таком изобилии, что проникли в народные массы всей Европы. Обряд, обычай устойчивее сопровождающих его формул, пес н и т. п. Поэтому-то и нельзя при исследовании памятников народного творчества отрывать, напр., песни от обрядов, если между ними есть какая-либо связь. Тем более этого нельзя делать в области заговоров, которые, как мы видели, органически развились з обрядов. В XVI в. Макарий писал, что по Руси во многих местах крепки обычаи предков. "Суть же скверные мольбища их лес и камение, и реки и болота, источники и горы, солнце, луна и звезды". Что же, неужели это результат христианской символики за 6 в ков существования ее на Руси? Обращение к востоку, о котором постоянно упоминается в заговорах, вызывает христианские представления, говорит Мансикка; там сконцентрированы все события земной жизни Христа. И он приводит в подтверждение свидетельство о ного древнего поучения, что христиане обращаются к солнечному восходу не потому, что они восток обожают; но потому, что Бог есть истинное солнце. В то время, как мы обращаемся к нашей прежней родине, потерянному раю, мы просим Бога, чтобы он нам возв атил его *428. Конечно, с востоком связаны христианские представления, но обращение к нему было, очевидно, и раньше христианства. Не этим ли объясняется и самая потребность пояснить в поучении смысл обращения к востоку?
>>>Не было бы надобности доказывать, что, поклоняясь иконам, поклоняются не самому образу, а лицу, изображаемому им, если бы раньше не было идолопоклонства. Не было бы и потребности объяснять, что, молясь на восток, молятся "Истинному Солнцу", а не п осто солнцу. Да ведь и не только христианский знахарь обращается к востоку, зорям и светилам. Те же приемы были известны и заклинателям древней Индии. И в их чарах важную роль играли зори, фазы луны и т. д. *429. Например, чтобы открыть колдуна, ложи ись спать лицом к востоку *430. Тем, что некогда поклонялись светилам и водам, объясняется факт, что до сих пор сохранилось громадное количество заговоров в форме молитв к этим предметам, а не вылившихся в эпическую форму. И теперь все еще живущее у ас и на Западе поклонение зорям и светилам при заговорах не результат непонимания символов, а прямое наследство языческой древности. В предыдущих главах я дал два определения заговоров: одно чисто внешнее, формальное, другое генетическое, указывающее на исходную точку развития заговора. Теперь последний раз оглянемся на тот процесс эволюции заговоров, какой я здесь пытался осветит , и спросим: что же такое заговор по существу, по своему содержанию? что такое заговорное творчество? Едва ли прав Мансикка, утверждающий, что нельзя проследить развитие заговоров, а можно наблюдать лишь процесс их распадения. Если для него вся загов рная литература ничего не говорит об упорной вековой работе народной мысли, а свидетельствует о ее темноте и застое, то мне кажется, что с этим нельзя согласиться. Мы теперь видели, что можно проследить не только процесс распадения заговоров, но и пр цесс созидания. Это - медленная коллективная работа над созданием мифа. Органический процесс создания заговора - процесс создания легенды, мифа для оправдания поисшатавшегося авторитета симпатического обряда. По содержанию своему на высших ступенях р звития заговор представляет легенду, миф, подтверждающий законность соответствующего симпатического обряда. Выше я говорил о хождении a St Fesset. Непонятная болезнь поразила виновную часть тела, и ни один доктор не мог определить ее причины. После н стойчивого допроса мальчик признался в своем проступке. Родители пошли с ним к St. Fesset, и все принесли ему повинную, не забыли также уплатить и денежную пеню, и ребенок выздоровел *431. Это не заговор, а просто легенда, созданная по тем же психоло ическим побуждениям, по каким создаются и заговорные легенды. но как она похожа на заговор. Сравним ее хотя бы с классическим 2-м мерзебургским заговором. Как тут, так и там ясное распадение на три части: несчастный случай, успешное лечение, исцелени благодаря совершению того обряда, по поводу которого создалась легенда.