После войны делал запрос в Армению, чтоб найти его, но в официальных источниках ничего известно о нём не было. Вероятно им занялся особый отдел, а там строго хранили секреты.
НИКОПОЛЬСКИЙ ПЛАЦДАРМ
После четырёхмесячного лечения в тбилисском госпитале, попал под Херсон, в район впадения Днепра в Чёрное море. Здесь на левом берегу немцы удерживали так называемый Никопольский плацдарм длиной около 70 километров и шириной от 4 до 12 километров. Они планировали весной следующего 1944 года отсюда вновь нанести сокрушительный удар в сторону Крыма. Плацдарм сильно укрепили и упорно удерживали. Наше Верховное Главнокомандование дало приказ - во что бы то ни стало, до весны опрокинуть фашистов в Днепр. Здесь под Большой Лепетихой я принял стрелковую роту. Бои длились недолго - до трёх недель (декабрь 43-го - январь 44-го года). Но за это время наша 24-я гвардейская Евпаторийская дивизия истекла кровью: каждый день приходилось ходить в атаки. Против нас дрались офицеры-штрафники. Наш батальон занимал первую линию обороны, так называемые окопы боевого охранения, от которых было всего 40-60 метров до немцев, а до наших траншей - 400. На некоторое время эти окопы стали нашим домом. Здесь мы жили, здесь и умирали. Иногда, в часы затишья перекликались с немцами. От пленных они поимённо знали всех наших офицеров и не раз до меня доносилось: "Эй, Шматов! Переходи к нам. Мы будем поить тебя французским вином с шоколадом..."
Основные бои начались с 31 декабря 1943 года. Наши войска провели основательную авиационную бомбёжку и артиллерийскую подготовку позиций противника. В 9 часов по сигналу зелёной и красной ракет, при поддержке танков мы ринулись в атаку. Немцы долго молчали, казалось, что после мощной огневой обработки они все уничтожены. Когда до окопов противника оставалось метров 50, по наступающим хлестнули свинцовые очереди. Кругом стали падать сражённые. Некоторым оставалось добежать до вражеских траншей не более 10 метров, но и их скосили автоматным огнём. Мы залегли и повели ответный огонь из автоматов (здесь уже у наших солдат были автоматы, не то что под Моздоком в 42-м году, где этот вид вооружения имели лишь офицеры). В некоторых местах небольшие группы наших ребят прорвались в немецкие окопы, но их там уничтожили.
У немцев была глубоко продуманная, умная система перекрёстного огня перед окопами, пройти сквозь этот огонь было почти невозможно. Бой длился до обеда, но не принёс нам результатов. Поступила команда "назад!" и мы отползли, потеряв половину составов в ротах.
Новый год встретили невесело. Ровно в полночь открыли огонь из всех видов оружия по немецким позициям. Они долго молчали, затем вяло ответили: педантичные немцы отмечали праздник, веселились. А мы продолжали мёрзнуть в своих окопах.
* * *
Погода в то время стояла мерзкая: днём до 5 градусов тепла - всё тает, ночью - до 15 мороз. На дне окопов по щиколотку липкой жижи. И в эту грязь валились измученные за день бойцы и так засыпали. Бывало утром проснёшься, а шинель плотно вмёрзла в заледеневшую жижу. Иногда клок её даже обрывался при резком вставании. Тогда-то и придумали мы выход. Стали притаскивать с поля боя убитых и складывать их на дно окопов. Так каждый из нас имел своего "ивана". Я тоже имел своего покойника. Снял шапку с него, прикрыл мёртвое лицо и ложился головой на шапку - во время сна это служило мне подушкой. Так и спали, другого выхода не было. Живым надо было жить.
А немцы своих погибших солдат никогда не бросали, в первую же ночь забирали с поля боя и хоронили как положено - в гробах, с воинскими почестями. Наши же мертвецы валялись кругом до тех пор, пока фронт не продвинется вперёд. Трупы наших солдат устилали всю передовую и их серые холмики служили надёжным укрытием для нас во время переползаний. За них мы прятались, маскировались, из-за них вели огонь.
* * *
...И ещё одну беспокойную ночь мы провели в воронках. Наутро будит меня солдат:
- Товарищ лейтенант, там немецкая пушка метрах в шестидесяти и направлена прямо на нас.
А у нас три противотанковых ружья. Я приказал стрелять в пушку. Немцы, видимо, заметили движение с нашей стороны, вскочили и заметались возле своего орудия. Пока я собирался дать по ним очередь из автомата, они успели выстрелить. Нас осыпало осколками. Рядом со мной боец. Смотрю, а у него по лицу кровь стекает, а на голове видны серые окровавленные мозги. Боже мой!.. А он смотрит на меня - и у меня кровь течёт и тоже мозги видны.
Оказалось, нам одинаково шапки распороло осколками, зацепило шкуру на голове. А свалявшаяся серая вата стёганной подкладки вывалилась наружу словно серое мозговое вещество. Очень похоже. К счастью, черепа не задело.