Утёрли кое-как кровь (бинтов-то не было), сняли шапки с убитых и снова продолжали воевать. А в тыл с таким лёгким ранением идти нельзя. Позор, засмеют: рана - царапина.
* * *
Немцы отразили нашу предновогоднюю атаку. Наутро новый приказ: "В атаку!" Но уже ни танков, ни самолётов в поддержку не прислали. В половинном составе, да без поддержки авиации и танков... Ясно что это непосильная задача. Но приказ есть приказ и его надо исполнять.
Утром 1 января 44-го года я поднимаю свою роту - и в бой. Эта атака для противника оказалась неожиданной и нам удалось ворваться в их окопы. Но подоспело подкрепление, и немцы выбили нас оттуда. Пришлось возвращаться назад.
Так мы атаковали каждый день. Был приказ - как только утренний туман рассеется, по сигналу зелёной и красной ракет идти в атаку. У немцев были отличные снайперы: только высунется наш неосторожно - а пуля уже во лбу. Глупый и преступный это был приказ - когда туман рассеется, идти на снайперов. Вот так, примерно до 10 января, мы фактически ходили на расстрел. Отказаться было невозможно - тогда ждала позорная смерть от своих.
К тому времени немцы перебили почти всех командиров взводов и рот.
* * *
Был в нашем батальоне капитан Абовян - командир 9-й роты, смелый, отчаянный парень. Имел звание капитана, а командовал лишь ротой. Видимо за какой-то проступок понизили в должности. И осталось нас к тому времени всего трое командиров рот. А по вечерам повадился вызывать нас к себе комбат. Чаем угощал с жаренными оладьями. И приходилось 400 метров ползти в тыл под снайперским огнём. А ночи были лунные, видимость хорошая. Бьют по нам трассирующими, а мы ползём. Так и настигла пуля третьего командира роты (к сожалению, не помню его фамилию). И не выдержали мы с Абовяном, жутко разозлились. Добрались до штаба и возмущенно накинулись на комбата:
- Слушай, до каких пор будешь нас заставлять в ночные атаки ходить? Вот сейчас зачем вызвал?
- Чай попейте.
- Нам твой чай не нужен, лишь бы не ползать под огнём. На твоей совести подстреленный сегодня командир роты. Сидел бы в окопе и жив остался.
Ведь связь у нас была налажена, можно было всё передать по телефону.
Потом этого комбата ранило в палец и отправили его в тыл. Хитрый был, бестия, может сам себе из пистолета прострелил - бывало и такое на фронте.
* * *
К 14 января погибли все офицеры кроме меня, и остатки батальона я присоединил к своей роте. От полутысячного батальона осталось нас всего-то человек 25.
А однажды мы без боя захватили шестидесятиметровый немецкий окоп боевого охранения с двумя пулемётами по краям и тёплым блиндажом посередине. Случилось это так. Двое из моих солдат занимались мародёрством - шарили по карманам убитых и наткнулись нечаянно на окоп, брошенный немцами во время бомбёжки нашей авиации. А в это время я ползал рядом вместе с ординарцем и двумя автоматчиками. Вдруг вижу, кто-то призывно машет нам из окопа. По всем расчётам там должны быть немецкие траншеи, но по виду - машут свои. Прикрывая друг друга, осторожно стали мы переползать к окопу. Слышу, кричат: "Идите сюда, товарищ лейтенант. Здесь как на курорте!" Смотрю, знакомые лица - бойцы 7-ой роты (я ещё плохо всех знал по фамилиям, но по лицам уже различал).
Отправляю одного из автоматчиков за остальными ребятами: "Пусть сюда ползут все". Многие были обморожены, простужены, продрогли. А здесь тепло. В блиндаже поверх толстого слоя сена постелены матрацы, подушки, одеяла. В углу два ящика гранат с длинными деревянными ручками, коробки с галетами, шоколадом, тушёнкой, французским вином. Окоп был аккуратно устлан досками, на дне сухо. Да, немцы устраивались на войне с комфортом, воевали умно, умело. В этом блиндаже впервые в жизни я отведал шоколад...
Провели связь сюда. Я звоню в штаб полка. А там начальник штаба капитан Шершов. Докладываю:
- Мы заняли немецкий окоп боевого охранения с блиндажом. Взяли трофеи: 60 гранат, 2 пулемёта МГ-34, столько-то ящиков с боеприпасами.
А он не верит:
- Щё ты брешешь? Щё мне сказки рассказываешь? Боя-то не было, мы не слышали.
Я терпеливо объясняю:
- А мы без боя взяли.
Он раздражённо говорит:
- Да щё ты мелешь? Немцы без боя никогда ничего не отдают.
- Идите и проверьте! - обрезаю я.
Прислали целое отделение автоматчиков во главе с младшим лейтенантом. Он звонит в штаб:
- Мы в окопе у Шматова. Всё, что он доложил - точно!
СКОРОТЕЧНЫЙ БОЙ
Двое суток мы поблаженствовали - выпили всё вино, съели весь шоколад. И вот, на исходе вторых суток, часов в семь вечера, немцы неожиданно пошли в атаку. Десяток танков, 4 самоходных орудия "Фердинанд" и около 200 автоматчиков так молниеносно рванули на нас, что мы не успели ничего понять, как наступающие резво перемахнули через занятый нами окоп, не заметив нас в блиндаже, и скрылись в направлении 2-го батальона. А там были установлены противотанковые мины. Один танк подорвался на мине, другой загорелся от попадания артиллерийского снаряда. Потом загорелся ещё один танк. Наши открыли бешеный огонь. Запылали ещё несколько танков. Горели они, как факелы, и всё вокруг ярко освещали. Мне было отчётливо видно, как фашисты пытались окапываться между танками. Я со своими бойцами открыл стрельбу немцам в спину. От неожиданности те не выдержали и стали отступать. Танки попятились восвояси задом, чтобы не подставлять более уязвимые бока и корму. Потом вскочили автоматчики и пустились бежать.