Погрузили на плоты пулемёты и орудия. Успешно форсировали залив, высадились. На пути оказалось село, занятое немцами. Они не ожидали нас, а когда опомнились, на палках подняли белые тряпки - сдались без боя. Дальше мы двинулись в сторону Евпатории, а затем к Севастополю. Там зацепились за Микензиевы горы. Слева от нас оказалась Сапун-гора, занятая врагом...
* * *
Наш полк стал готовиться к наступлению. Тут вызывает меня полковник Колесников и говорит:
- Слушай, Шматов. Тебя называют заговорённым - ты один из офицеров прежнего состава уцелел со всего батальона. Навоевался уже достаточно. Так вот, я решил, чтоб ты поспал на белой простыни и подушках. А то ты тут огрубел совсем. Я назначаю тебя старшим группы - поедете в г. Жданов.
Я недоумённо спрашиваю:
- Что я там буду делать?
- В Жданове находится батальон усовершенствования офицерского состава (БУОС). Я хочу, чтоб ты стал комбатом.
Я заупрямился. Боевой дух высок тогда был в наших войсках и все рвались в бой.
- Хочу, - говорю, - освобождать Севастополь, у меня богатый опыт ходить в атаки.
Полковник говорит:
- Уйми свой пыл. Хватит с тебя боёв. Приказ уже подписан. Так что, готовься.
В штабе полка майор Тимошенко приготовил все необходимые документы, тепло попрощался со мной. Мы с ним были земляки, оба родом из Читы. Ещё во время боёв под Большой Лепетихой он часто интересовался: "Как там Шматов, цел? Тьфу, чёрт побери, - заговорённый! Уже никого нет, а он живой!.."
КАК ПОГИБЛА РАЗВЕДРОТА
Итак, в Севастополе мне повоевать не довелось. Только знаю из рассказов однополчан как там дело было. Знаю как по вине генерала Чанчибадзе, командующего 13-м корпусом, в состав которого входила наша дивизия, погибла наша разведрота... В Севастополе есть Северная бухта. Наши батальоны форсировали её с помощью подручных плавсредств. Немцы подпустили близко и открыли шквальный огонь. Мало кому посчастливилось возвратиться назад. О неудаче доложили Чанчибадзе, а он всё-таки грузин - горячий был, честолюбивый. Личная слава и честь для него - прежде всего. Сталину надо доложить, что корпус Чанчибадзе первым ворвался в Севастополь. Слава любой ценой, пусть даже будут сотни убитых - ему плевать, он людей не ценил.
Понятно, раз днём войска не смогли взять рубеж, то хотя бы ночью надо было переправляться, артподготовку провести ещё что-нибудь... А он:
- Послать разведроту - там орлы! Пусть только закрепятся.
А разведрота была - 97 человек. Самые лучшие, дерзкие, смелые - гордость, цвет полка. Немцы только и ждали у пулемётов, каждый участок ими пристрелян...
Так обидно, когда происходят ненужные, пустые потери, которые можно избежать. Но, нет! Чанчибадзе торопился скорее доложить Сталину.
И вот, наша разведрота опять на чём попало поплыла навстречу гибели. Фашисты их подпустили поближе и стали бить из пулемётов. А наши плывут... Пятерым удалось высадиться на берег. Ребята действительно орлы. Устроили немцам такой погром! Среди них был лейтенант, он раненым попал в плен. Но его вскоре освободили наши наступающие части. А один из разведчиков ворвался в дом, перебил несколько автоматчиков и с их же оружием долго держал круговую оборону. Женщины подносили ему воду, патроны. Его даже не ранило. Держался герой до тех пор, пока наши войска освободили центр города. Немцев отогнали. И в это время вдруг разрывается случайный немецкий снаряд, и разведчик погибает.
Имена всех пятерых героев высечены на камне на берегу Северной бухты.
Ветераны до сих пор с ненавистью вспоминают этого Чанчибадзе. После войны мне довелось побывать в составе группы участников войны в Тбилисском историческом музее и там увидел стенд, посвящённый генералу Чанчибадзе. Я надолго задержался перед его фотографиями. У меня спросили:
- Что вы так долго здесь рассматриваете?
- Да вот, - отвечаю, - смотрю на этого гада.
Грузины возмутились:
- Он Герой Советского Союза, а ты так его называешь.
Я и рассказал им тогда тот севастопольский случай...
* * *
По окончании пятимесячных курсов, в звании старшего лейтенанта, меня направили в Карпаты начальником штаба батальона во 2-ую гвардейскую воздушно-десантную Проскуровскую дивизию. Попал я в батальон прославленного майора Минея Петровича Ходырева. Это был крутой, грубоватый, но очень смелый и умный человек. Он берёг людей и малой кровью добивался больших результатов.