Когда я прибыл, он обедал. У комбата был большой недостаток - чрезмерная тяга к спиртному. Майор уже был в изрядном подпитии. Налил и мне большой стакан шнапса. Я выпил и набросился на еду. Он подлил мне ещё. Я говорю:
- Больше не пью!
- Как? Я приказываю.
- Товарищ майор, я выполню любые ваши приказы, кроме подобных.
У него яростно забегали желваки на скулах. Привык чтоб ему беспрекословно подчинялись: прославленный комбат и вдруг подчинённый перечит! Хоть и пьян был, но нашёлся:
- А впрочем, у начальника штаба голова всегда должна быть свежей.
Впоследствии я заметил, когда были серьёзные бои, он никогда не пил. Умер Ходырев после войны от рака желудка. Родом он был из Новосибирска и до войны закончил педучилище. Хоть и был на пять лет старше, но сдружились мы хорошо.
Помню такой случай. Было это под германским городом Зарау. Необходимо было поднять батальон в атаку. Немцы имели здесь хорошо укреплённые позиции и вели бешеный огонь, не давая поднять головы. Тогда Ходырев вскочил на бруствер и закричал: "Вперёд! Я с вами!"
Но никто не поднялся.
Вижу, немцы переносят артиллерийский огонь с фланга к центру. Разрывы приближаются к комбату. Сейчас его скосят. Я не вытерпел и резко дёрнул его за ногу. Он упал в окоп, а в этот момент рядом с тем местом, где он только что стоял, разорвался снаряд. Нас засыпало землёй. Когда комбат падал, его лицо исказило такое зверское выражение, он даже рот раскрыл, чтобы меня выматерить... Но после лишь вымолвил: "Спасибо... Николай..."
Было так. Если ты командуешь взводом, ротой, батальоном и не поднимешь солдат в атаку - попадёшь под трибунал. А кричи хоть до посинения - "Рота, вперёд!"- бойцы не поднимутся, пока сам не встанешь. Так, с криком - "За мной!"- и бросаешься сам вперёд, а за тобой обязаны подняться ординарец, телефонисты, связные от каждого взвода. Вот и набирается с десяток. Остальные бойцы пример видят и поднимаются тоже.
Немцы знали кто поднимается первым, и их снайперы старательно выбивали нас. Пехотные училища не успевали готовить всё новые кадры.
Помню один случай, происшедший под чехословацким городом Оломоуц. Прибыл к нам совсем юный (недавно окончил школу) комвзвода. Смелый, решительный. За месяц боёв уже успел заслужить орден.
Кричит: "Вперёд!" А взвод лежит. Тогда он закричал на солдат: "Гады вы! Трусы!" Встал, автомат наперевес - косит перед собой и побежал один на немцев. Они его подпустили совсем близко. Затем мы увидели как на нём сошлись несколько трассирующих очередей...
Когда я прибыл в воздушно-десантную дивизию и там ознакомились с моим личным делом, то искренне изумились, как я после участия в столь многочисленных атаках остался жив. Ведь известно: редко кому более трёх раз в своей жизни удавалось ходить в атаки. Нашу десантную дивизию постоянно перебрасывали с одного участка фронта на другой для организации прорыва обороны противника. Затем, в образовавшийся прорыв входили другие части и развивали наступление. Так побывал я в Чехословакии, Польше, Германии.
Всего во время войны я получил 3 ордена Отечественной войны и медаль "За отвагу". И это вполне заслуженно. Спасибо судьбе, что сохранила меня, хоть и несколько поцарапанного и контуженного. А в начале войны не до наград было...
КОНЕЦ ВОЙНЕ
Последние бои, в которых я участвовал, происходили в Чехословакии и не были кровопролитными, ибо фашисты чувствовали, что войну проиграли и дрались плохо. Бывало, мы только собираемся подниматься в атаку, а они уже выбрасывают белый флаг. Забираем их в плен и двигаемся дальше.
Есть на юго-востоке Германии населённый пункт Шургерсдорф. Мы его взяли с боем. Захватили пленных. А я всегда помнил как немцы ко мне на фронте относились гуманно, благородно. И я им платил тем же.
Был у нас комвзвода, который расстреливал пленных. А в последние дни войны попадали в плен в основном старики да дети т.к. Гитлером была объявлена тотальная мобилизация. Стоит, бывало, перед тобой худенький подросток, а форма на нём сидит неуклюже, топорщится - велика. Ещё ни одного выстрела не успел сделать в нашу сторону, как поднял руки вверх. До меня дошли слухи, что пока этот комвзвода сопровождает до штаба полка группу пленных - по дороге половину расстреляет, а то и вообще одного приведёт и сдаст. Я его предупредил:
- Если ты ещё хоть одного застрелишь - я тебя под военный трибунал отдам.
Отвечает:
- Хорошо! Я больше не буду.
И вот я ему приказал группу из 30 пленных отвести в штаб. И только пленные завернули за угол дома, в котором я находился, слышу, - выстрелы. Я туда. Вижу: два немца лежат и корчатся в предсмертных судорогах. Остальные стоят, подняв руки вверх, спиной к конвоиру. Он их развернул и в затылок из пистолета расстреливает. Уже приставил ствол к третьему. Я подбежал и дал команду немцам - "кругом!" Они повернулись. Я со всего размаху врезал рукоятью пистолета этому лейтенанту по лицу и накричал на него. Поручил сержанту сопровождать оставшихся пленных в штаб полка. А лейтенанта посадил под арест.