Все в этом мире имеет свое назначение и все достигает своего назначения — сообразно с законами и пределами, указанными каждому роду предметов и существ. Никто не может сказать, чтобы солнце, чтобы дерево, чтобы животное не исполняли, не хотели или не могли исполнять его, они исполняют его по необходимости.
Все прекрасно в Божьем мире115!
Именно потому, что все в нем — от великого до малого — следует неуклонно своему назначению, представляя в совокупности, великую и возвышенную гармонию целого.
Посмотрим на человека — высшее в видимом мире существо, венец творения на земле. Подобно всем прочим существам в мире, и он, конечно, имеет свое назначение: он должен сделаться и быть тем, чем ему следует быть — человеком, то есть он должен развить все силы своего существа, раскрыть все содержание своей природы, исчерпать полноту своего существования до последних возможных пределов. Теперь спрашивается: достигают своего назначения все прочие твари?
1) Человек есть, прежде всего, существо разумное. Итак, первая цель его жизни — развитие его ума. Более двух тысяч лет назад философ Аристотель в одном из своих знаменитых творений сказал: «Всякий человек имеет естественное желание знать»56. Любовь к знанию — изначальный элемент нашей природы. Человек имеет такую жажду знания, что с каждым расширением своих познаний чувствует потребность новых открытий в области истины, никогда вполне не удовлетворяясь достигнутыми уже результатами знания. А между тем, чем более расширяется пред ним горизонт знания, тем более встречает он неизъяснимых тайн, недоступных его уму. Только самодовольно-мелкие умы не хотят ничего знать о тайнах природы, тогда как величайшие и серьезнейшие исследователи истины всегда сознают, что тайна повсюду составляет начало и конец, Альфу и Омегу, что самосуществование мира и последнее основание всех законов остается и останется навсегда величайшею тайною. «Я знаю одно, — что ничего не знаю», — повторит вслед за Сократом116 всякий серьезный изыскатель истины, сопоставляя результаты, достигнутые человеческою мыслию, с бесконечною областью еще неисследованного и неисследимого. Чем ближе, по-видимому, человек подходит к идеалу истины, тем более этот последний удаляется от него на недосягаемую высоту, не переставая, однако, манить его к себе надеждою всезнания. И если спросить человека, посвятившего всю жизнь исследованию истины, перенесшего тяготу и зной дня в неутомимой погоне за идеалом истины, — если спросить его: «Что есть истина?», то он должен будет ответить словами великого апостола: Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно (1 Кор. 13, 12), или смиренным признанием одного из величайших умов (Ньютона117): «Я не более, как ребенок, собирающий раковины на морском берегу».
«Что мы не можем ничего знать, это сожжет мое сердце», — вот что влагает поэт (Гёте) в уста одного из страстных и самоотверженных искателей истины (Фауста)...
Итак, мы приходим к тому признанию, что развитие человеческого ума не знает пределов, не имеет остановки, что жажда знания не столько удовлетворяется, сколько возбуждается только и раздражается теми познаниями, какие человек приобретает и может приобретать на земле, что самой продолжительной жизни не хватает ему не только на то, чтобы читать и понимать, но чтобы только разбирать по складам великую книгу природы, что, одним словом, человек как разумное существо не достигает на земле своего назначения.
Что же из этого следует? Следует одно из двух: или человек есть аномалия в великом царстве природы, обнаруживающая стремления, идущие далее пределов его земного существования и не могущие быть удовлетворенными, получив таким образом от щедрот природы, по какой-то странной ошибке или слепому капризу, более, нежели сколько ему требуется для земного его назначения; следует, одним словом, что «человек слишком широк для этого мира, — его нужно бы сузить»118. Но мы не имеем никакого основания допускать такие аномалии, потому что природа представляет везде и во всем гармонически-целесообразный порядок, мудрую экономию, строгую бережливость. Или же следует допустить, что истинное назначение человека не ограничивается земною жизнью, что оно восходит за пределы его земного существования, что развитие его ума будет продолжаться в другой жизни, где он будет созерцать Вечную истину и, при свете Ее, преуспеет в уразумении всего сущего, что это развитие ума и это преуспеяние в познании не будут иметь пределов. В противном случае, — если бы то есть назначение человека прекращалось с его смертью, — он представлял бы действительно аномалию: это значило бы, что природа его организована вопреки, несоответственно своему назначению и есть как бы отрицание самой себя.
116
Сократ (469-399 до Р. Х.) — родоначальник философии, от которой началось развитие главнейших философских систем в Греции; первый из философов рассматривал Божество как начало нравственное, указывал на сродство души с Божеством и на вероятность бессмертия души.
117
Ньютон, Исаак (1643-1727) — знаменитый английский физик и математик, автор теории всемирного тяготения и так называемых «законов Ньютона», заложивших основы классической механики.