К приказу Трегуб отнесся равнодушно, только пожал плечами — мол, всегда готов, только скажите.
— Треша, задача простая — поставил машину на дороге перед медузой, и со всех ног ходу оттуда, — объяснил я ему суть миссии. — Как отбежишь, падай на землю, и накрывайся вот этим. Это армейская ткань повышенной прочности, под ней ты будешь, как под щитом.
— Понял.
— Давай, Картошка, поджарь нам рыбку, — сказал Карлсон, хлопая его по плечу на прощание.
Когда машина с белорусом за рулем отъехала, меня вдруг охватили дурные предчувствия. Так бывает, когда ты с легким сердцем запускаешь цепочку событий, а потом вдруг начинаешь думать, что что-то забыл, что-то очень важное. Да ладно, что может случиться? Делов-то на десять минут, вообще элементарно. Сам бы сделал, но вишь как, не разрешают товарищи своей гениальной головой по мелочам рисковать.
Как потом оказалось — не зря.
Сначала все, правда, шло хорошо.
Машина с белорусом за рулем, медленно, но верно приближалась к победе. Согласно указаниям, Трегубов направил колымагу наперерез медузе. Но тут в самый ответственный момент двигатель… просто заглох. Да, так оказывается, тоже бывает.
— Да твою ж дивизию! — не сдержался я, пока остальные молча ждали результатов.
В бинокль было видно, как Трегуб отчаянно копошится в машине, потом выскочил и поднял капот, потом залез обратно — точь-в-точь неудачливый водитель, сломавшийся где-нибудь на загородной трассе в сотне километров от ближайшего населенного пункта. Я перевел бинокль на медузу, и чуть не застонал от злобы, когда увидел, что тварина уже почти добралась до точки не возврата. Теперь белорус просто физически не успевал догнать ее и поставить машину перед ней на дороге.
— Саня, что там? — внизу под деревом, служившим мне наблюдательным пунктом, Пироман беспокойно заерзал на месте. — Где там взрыв, япона мать?
Я молчал, подавленный таким фиаско. В считанные секунды медуза достигла купола. Какие-то мгновения еще казалось, что все обойдется, что сейчас ее испепелит на месте, и все наши проблемы разрешатся сами собой. Но нифига. Вместо того, чтобы вопреки моим ожиданиям навалиться на купол, медуза застыла рядом, переливаясь зловещими пурпурными цветами.
А потом вдруг в верхней ее части что-то покраснело, и наружу сквозь слизистую оболочку высунулась самая натуральная механическая рука, хотя даже мне, внимательно наблюдавшему в бинокль, оставалось непонятным, откуда она вообще взялась. Так вот, эта рука держала в ладони наконечник от шланга, другой конец которого исчезал где-то в глубине монстра. Нажатие большим пальцем на кнопку — и из шланга выскочила тугая струя какой-то кислоты. На моих глазах купол начал темнеть, а потом темное пятно полезло дальше, расширяясь с каждой секундой….
— Саня, что ты молчишь? — донесшийся снизу бас Карлсона вывел меня из ступора. — Зажарилась там рыбка уже?
Я тряхнул головой. Так, блин, ну это уже наглость — меня, создателя и главу «Моей Обороны», последнего оплота человечества, подобным образом в позу раком ставить!
— Что стоите, дебилы? Быстро по машинам, и к базе! Всех уволю, нахрен! — и сам съехал по стволу вниз, да так, что брюки чудом остались живы. — Вперед!
Колонна сорвалась с места. Трясущимися пальцами я тыкал в кнопки рации, вызывая вояк с ближайшей базы, неважно, с какой. Нет, не успеют, разве что истребителями, но те есть только у третьей и двенадцатой базы, а они сейчас на разных концах света. Пока Карлсон крутил баранку грузовика, рядом со мной Лю держал в руках пульт от управления беспилотника-разведчика, парящего в воздухе.
— Саня, смотри!
В миниатюрную камеру было хорошо видно, что медуза обработала уже примерно тридцать процентов защитного купола. Что будет дальше, в принципе, догадаться несложно. Мне даже слегка поплохело.
— Срочно свяжись с управлением четвертой базы, скажи им, чтобы людей эвакуировали с улиц.
— Их уже давно эвакуировали, — буркнул Лю, и вдруг изменился в лице. Изумленно выдохнул: Стоп, да это же Трегуб!
Я вырвал пульт из его рук. На экране появилась мчащаяся на всех парах начиненная взрывчаткой колымага с белорусом за рулем. Из кабины торчала рука с поднятым средним пальцем, жест, несомненно, был адресован медузе, которая ничего не замечала, поглощенная своим занятием.