Ллойд О'Салливан, Лондон, 24 марта 2005 года
Химия — путь к лучшей жизни[4]
Джордж был американцем. Он сказал мне, что учится в Оксфорде. И что его фамилия — Уайлд[5], но вот в это мне как-то не очень верится. Я познакомилась с Джорджем в клубе «Генерал Гордон», заведении, которое тогда располагалось на Брюэр-стрит в Вест-Энде[6]. Когда в шестидесятые я работала девочкой в баре, практически никто не назывался своим настоящим именем. В тот один-единственный раз, когда Берти Грейсон, который управлял «Гордоном», оставил меня без присмотра в своём кабинете, торопливый обыск в ящике его письменного стола выявил паспорт на имя Рудольфа Стэммлера, но с фотографией Грейсона. Девочки Берти приходили и уходили. Те же, что исчезали, потом возвращались под новым именем, обычно полученным в результате брака, продолжительность которого исчислялась скорее днями, чем месяцами.
Мужчины приходили в «Гордон» не за едой — готовили здесь неважно, а цены на еду были высоки. И вряд ли большинство из них приходило смотреть концертную программу, хоть она и была очень даже классной. Клиентов привлекала в «Гордон» возможность подсесть к девочке и угостить её шампанским. Я была прямо-таки создана для такой работы, потому что она давала мне возможность ночь за ночью напиваться вдрызг — и чем больше я пила, тем больше зарабатывала. Я получала комиссионные с каждой порции выпивки, заказанной мужчинами, к которым подсаживалась. Мне нужно было собирать трубочки для коктейля (они были особого дизайна), вставлявшиеся в каждый стакан, и моя выручка зависела от того, сколько трубочек оказывалось у меня к рассвету. Большинство клиентов, которых я раскручивала, были бизнесменами средних лет из различных графств Англии. Они доставали меня разговорами о биржевых курсах и абсурдных налоговых ставках, которыми их душили. Я делала вид, что меня всё это впечатляет — в мою работу входило кивать и поддакивать. Конечно же, я предпочитала молодых ребят из состоятельных семей, которые время от времени заходили в «Гордон», особенно группу парней-суфиев, чьи отцы были нефтяными шейхами. Джордж казался моложе, чем любой другой, кого я до сих пор видела в клубе; и как все американцы при первом посещении, он был потрясён тем, что заведение такого рода способно процветать в Лондоне.
— Если перенести его домой, — сказал мне Джордж с тягучим южным выговором, — это место и пяти минут не должно протянуть. Его в момент закроют.
— Ну это всё-таки не Литтл-Рок[7], Клан[8] не может выставить нас из города.
— Я не с юга, — соврал Джордж. — Я из Большого Яблока[9], вырос на Манхэттене.
— Вот и хорошо, — ответила я, коснувшись его руки.
— Не смей обращаться со мной, как с ребенком! — и как только у него вырвались эти слова, я поняла: Джордж из тех парней, у которых встаёт, стоит им разозлиться на женщину.
— Слушай, — сказала я, — «Гордон» закрывается через час. Если хочешь, могу показать тебе по-настоящему стильные места, когда закончу здесь.
— А это где? — спросил Джордж.
— В «Кузенах», там сегодня Берт Джанш[10].
— Где-где?
— «Ле Куззенс», — произнесла я с английской интонацией — так произносили все завсегдатаи «Les Cousins». Правда, произнося это название, префикс «Les» обычно всё-таки опускали.
— А, я понял, «Лэ Кюзен», — повторил Уайлд с правильным французским произношением, выдав тем самым, что он только читал об этом месте, но сам никак не был с ним связан. — Это клуб битников. Мне говорили, там у половины посетителей из карманов торчат томики Джона Стейнбека[11].
— Там клёво, — возразила я. — Его так назвали после фильма Клода Шаброля[12].
— Там можно будет раздобыть косячок? — с надеждой поинтересовался Джордж.
— Если захочешь, и кое-чего покруче раздобудем. Закажи мне ещё бутылочку пузырьков, а когда мы её прикончим, уже можно будет и в «Кузены» двинуть.
В три часа утра мы неспешно шли через Сохо. От Брюэр-стрит до Грик-стрит было всего несколько минут. «Кузены» находились в цокольном этаже здания номер сорок девять. Непосредственно над «Кузенами» располагался ресторан, а на самом верхнем этаже — нелегальный игорный клуб. Мы уже собирались спуститься в людный подвал, но тут ко мне прицепился мой двоюродный брат Зигги Уильямс по прозвищу «Пантера» — он пулей летел с верхнего этажа, из притона.
4
5
10
11
12