"Дацун" резко качнуло влево. "Конец!" – подумал Малко.
Но маленький автомобиль выкарабкался. Мотор раскалился добела и почти сразу же заглох. Чувствуя комок в горле, Малко открыл дверцу и вышел. Разглядев левую обочину дороги, он понял, что его спасло. В этом месте был маленький бордюр шириной полметра, незаметный с дороги. "Дацун" наткнулся на него левым задним колесом, отскочил и покатился назад на дорогу. Если бы не эта маленькая случайность, все было бы кончено пятьюдесятью метрами ниже.
Малко в задумчивости вернулся в автомобиль. Внизу у его ног сверкало изумрудное море. Конечно, это могло быть простое дорожное происшествие. Но перед ним снова встало непроницаемое лицо темнокожей женщины. Она не могла не видеть, что он уступает им дорогу, но не обратила на это никакого внимания. И фургон не собирался тормозить.
Неспешно следуя извилинам спуска, Малко мысленно перебирал свои действия, стараясь понять, из-за чего же все-таки кто-то пытался его убить.
Маленький самолетик рейса 1564, летевший на Таити, доставил Малко в Нанди, на другой конец острова. Там ему предстояло сесть на "DC-8" фиджийской авиакомпании до Сувы. Нанди существовал только на картах. Пять или шесть отелей, аэропорт, рощицы сахарного тростника и несколько хижин. Вся жизнь на Вити Леву была сосредоточена в Суве.
Американское консульство находилось на Кэминг-стрит, узкой улочке напротив базара, полной индусских лавочек для туристов, с дурно пахнущими сточными канавами по сторонам. При взгляде на трехэтажное здание консульства становилось понятно, что администрация Никсона начала экономить с Фиджи…
Когда Малко, постучавшись, вошел в контору вице-консула Дэна Логэна, он увидел там светловолосую молодую женщину. Комнатка была совсем крохотная. На стене висела карта Тихого океана, кондиционер издавал адский грохот. Дэн Логэн тряс руку Малко с такой силой, будто хотел оторвать ее от плеча. Он чем-то походил на Дэвива Рэдклифа. По крайней мере, веснушками. Такое впечатление, что ЦРУ сплавило в тихоокеанский регион всех своих лысых добродушных толстяков.
– Это моя жена Грэйс, – сказал американец.
Грэйс, казалось, была очень удивлена, когда Малко поцеловал ей руку. Да, среди просторов Тихого океана это выглядело несколько неожиданно.
Грэйс была блондинкой с зачесанными назад волосами, пуританским выражением лица с тонкими чертами и волевым подбородком. Длинные ноги выгодно подчеркивали стройность фигуры. Голубые глаза рассматривали Малко безо всякого интереса. Такое отношение шло совершенно вразрез с пылкостью Дэна Логэна.
Грэйс почти сразу испарилась, и Логэн указал Малко на единственное кресло.
– Я очень рад познакомиться с одним из самых лучших наших агентов, – сказал он. – Слава вашего сиятельства докатилась и до наших краев. Дэвид отправил мне телекс. Как там дела на Паго-Паго? Здесь, кроме крикета и вечеринок в яхт-клубе, можно еще только застрелиться…
Сува напоминала игрушечный городок, умирающий от жары. Не считая Викториа-Пэрэд – главной улицы, которая вела к морю и на которой находились административные здания и два других отеля, здесь царил хаос крохотных улочек с индусскими лавчонками, где продавалось все. Но, слившись с фиджийцами, индусы, прекрасные торговцы, вроде китайцев, уже познали лень. Как только становилось по-настоящему жарко, на шесть часов в день они закрывали свои лавочки и дремали на рулонах тканей.
Перед тем как нанести визит Логэну, Малко с целью ознакомления сделал круг по городу на "дацуне", взятом напрокат в аэропорту.
Интересно, что такого мог натворить Логэн, что его засунули в подобную глушь? Весь год тяжелые грозовые облака сходят с горы неподалеку от Сувы и почти ежедневно разражаются потоками воды. Температура при этом не снижается ни на градус. Ни лета, ни зимы, ни прохлады.
Будто прочитав его мысли, Логэн вздохнул и сказал:
– Если бы вы знали, как я жалею о Нью-Дели! Там было почти так же грязно и жарко, как здесь, но это был по крайней мере город! Здесь же, дойдя до конца Викториа-Пэрэд, остается лишь повернуть обратно. И вы в самом центре Сувы! – иронически добавил он.
– Как вас занесло сюда?
– В Вашингтоне меня сочли специалистом. Зачем только я везде подчеркивал, что разбираюсь в индусах… Вот я в них и разбираюсь уже три года, если только там еще об этом помнят…
– Но при чем здесь индусы?
Логэн изумился невежеству Малко.
– Как? Вы что, не знаете, что половина здешнего населения – индусы? Поскольку фиджийцы ленивы, как свиньи, индусы прибрали к рукам коммерцию и политику. У них здесь повсюду школы, даже в самых маленьких деревушках, и они постоянно учатся, пока коренное население храпит в тени. Но фиджийцы уже начинают дрейфить. Индусы слишком назойливы.
В мои обязанности входит поддерживать контакты с индусскими предводителями, которые способны прийти к власти… Причем, строя глазки и фиджийцам, и губернатору… У меня здесь есть неплохой приятель, предводитель гуркхов, который слишком тесно сотрудничал с англичанами, за что и был вынужден покинуть свою страну. Он держит в руках определенную часть общины и вводит меня в курс дела.
– Осведомитель, в общем.
Логэн подпрыгнул до потолка.
– Несчастный! Никогда не упоминайте это слово при индусах, не то вам перережут горло. Они обидчивы, как старые девы. Нет, это друг, который дает советы. Настоящий друг.
Малко, которого не интересовали лекции по геополитике, решил перейти к сути.
– Что вам известно о смерти Томаса Роуза?
– Ничего, кроме того, что я уже писал в рапорте. До этой истории с пальцем я был убежден, что речь идет о несчастном случае.
Он поднялся и подошел к металлическому шкафу в глубине конторы. Оттуда он вытащил синий чемоданчик.
– Вот его вещи, которые я получил в "Трэвелдодже". Если хотите, можете их осмотреть…
Малко быстро перерыл чемоданчик: ничего особенного, если не считать превосходной коллекции порнографических снимков, скорее всего, японского производства. Логэн целомудренно отвернулся. Закрыв чемодан, Малко придвинулся к кондиционеру.