— Господи, она станет моим концом, — бормочу я, поворачиваясь, чтобы направиться обратно к лифтам. Заметив, что Грант слоняется вокруг, как долбаная муха, я рявкаю. — Какого хрена ты все еще здесь?
Он срывается с места и бежит за Тесс.
— На кого ты кричишь? — Спрашивает Андреас, бросая на меня любопытный взгляд.
— На гребаного Гранта. Поставь кого-нибудь другого на его место. Этот ублюдок убьет Тесс.
— Сделаю.
Наконец, я поднимаюсь в свой офис. Он находится на верхнем этаже, откуда открывается живописный вид на город. Я обставил его почти так же, как и пентхаус, хромированной мебелью темно-серого цвета.
Я сажусь за свой стол и, поставив контейнер, снимаю крышку. Андреас перегибается через стол, слишком нетерпеливый, чтобы увидеть, что у меня на обед, затем он наклоняет голову, смех грозит вырваться из него.
— Это…?
— Отъебись, — бормочу я, быстро закрывая крышку контейнера. — Иди делай свою работу.
Я жду, пока мой друг покинет мой офис, его смешок вызывает у меня улыбку, прежде чем снова открыть контейнер.
Глядя на маленькую записку, засунутую между двумя бутербродами, нарезанными кружочками, и бананом, образующим смайлик, я качаю головой.
Мило.
Я достаю записку и разворачиваю ее.
Я влюбляюсь в тебя.
Пожалуйста, не разбивай мне сердце.
ххх
Тесс.
Улыбка сползает с моего лица, сердце радостно колотится о ребра.
Господи, наконец-то!
Неподдельный восторг захлестывает меня, заставляя чувствовать себя чертовски эмоциональным.
Я перечитываю слова снова и снова, пока каждый завиток и изгиб ее почерка не отпечатывается в моей памяти.
Никогда слова не значили для меня больше, чем эти.
Тесс влюбляется в меня. Наконец-то.
Ухмыляясь, как идиот, который только что выиграл джекпот, я беру один из сэндвичей и откусываю от него. Хлеб свежий, ветчина и сыр — идеальное сочетание, чтобы заполнить пустоту в моем желудке.
Блять, я могу к этому привыкнуть.
Достав телефон, я набираю номер своей жены.
— Привет, — раздается ее игривый голос на линии. — Наслаждаешься обедом?
— Да, — я сглатываю, затем снова смотрю на записку. — Я прочитал твою записку.
— И? — Я слышу бесконечный смех в одном слове, и оно согревает мою грудь.
— Я хочу услышать, как ты это скажешь, — требую я.
На мгновение Тесс замолкает, и это заставляет меня начать беспокоиться.
— Я влюбляюсь в тебя, Николас. — Я слышу, как ее чувства ко мне дрожат в ее голосе. — Пожалуйста, не разбивай мне сердце.
— Не буду, — клянусь я. — Я никогда не нарушу то, что для меня значит больше всего.
— Вау, это становится действительно эмоциональным, — бормочет Тесс. Я слышу, как она шмыгает носом. — Только что пришла в университет. Мне нужно идти, иначе я опоздаю.
— Скажи это еще раз, — приказываю я, прежде чем отпустить ее.
— Я влюблена в тебя, Николас, — повинуется она.
Я стону, ненавидя то, что она на другом конце города.
— Так чертовски приятно наконец услышать эти слова.
— Zoí mou17, мне нужно идти, — напоминает она мне.
Моя жизнь.
У меня на языке вертится мысль приказать ей пропустить занятия и встретиться со мной дома, но, зная, что ей нужно работать над своим проектом, я неохотно говорю:
— Будь осторожна. Увидимся дома.
— Пока.
Звонок заканчивается, и я откидываюсь на спинку стула, совсем не в настроении работать.
Андреас заходит в мой кабинет, и, не желая, чтобы он завладел остатками моего обеда, я закрываю контейнер и кладу его в свой ящик.
— Куда ты хочешь, чтобы я поставил Гранта?
— Пусть он будет с Элиасом и Крейгом. Они вернут его в строй.
Этот ублюдок слишком комфортно чувствовал себя в роли охранника Тесс, а я не могу этого допустить.
Позаботившись об этом, я обращаю свое внимание на свои электронные письма.
— Как ты думаешь, когда лучше всего атаковать? — Я спрашиваю Андреаса, прежде чем он успевает уйти.
Он садится напротив меня.
— Воскресенье. Люди воспринимают его как день мира и отдыха. Я думаю, мы застанем их врасплох.
Впечатленный моим другом, я киваю.
— Мы нападаем в следующее воскресенье.
Глава 38
ТЕСС
Заходя в студию, где будет записываться сцена в баре, я улыбаюсь Джейку и Аннет.
Пришло время.
Я ставлю свою сумку и иду туда, где устанавливают оборудование для камеры.
— Я должна вам кое-что сказать, — говорю я.
— О, надеюсь, это хорошие новости, — замечает Аннет, обращая свое внимание на меня.
Джейку требуется немного больше времени, чтобы взглянуть в мою сторону.
— Я вышла замуж.
Джейк делает двойной дубль, его голова поворачивается ко мне так быстро, что он почти рискует вывихнуть шею.
Рот Аннетт приоткрывается, затем она бормочет:
— Ты шутишь, да?
Я протягиваю левую руку, чтобы они могли увидеть кольцо, к которому я очень привязалась, сверкающее у меня на пальце.
— Ты не шутишь? — Глаза Аннет расширяются, затем она хватает меня за руку, и меня притягивает ближе. — Срань господня! Красивый бриллиант, но тебе всего двадцать один. За кого, черт возьми, ты вышла замуж? Когда все это произошло?
Джейк указывает на Аннет, мрачно хмурясь.
— Что она сказала?
Я пожимаю плечами, высвобождая свою руку из ее крепкой хватки.
— Ах… это случилось месяц назад.
— Что? — Аннет визжит. — И ты говоришь нам об этом только сейчас?
Я снова пожимаю плечами.
— Я хотела привыкнуть к этому, прежде чем рассказывать вам. — Мой язык нервно пробегает по губам, затем я вспоминаю, кто я такая. Мой подбородок приподнимается. — Я вышла замуж за Николаса.
На их лицах снова отражается шок.
— Что ты сделала? — Аннет бормочет. — За твоего сводного брата? Мы говорим о том Николасе, которого ты ненавидишь?
На моем лице расплывается улыбка.
— Ненавидела. В прошедшем времени. И не называй его моим сводным братом.
— Если подумать… — Аннет постукивает пальцем по подбородку, как будто пытается что-то вспомнить. — Ты давно на него не жаловалась.
— Он изменился, — заступаюсь я за Николаса. — Когда он со мной, он совсем другой человек.
— Значит, ты всерьез вышла замуж за человека, которого знала всего пару месяцев, но не смогла пойти со мной на свидание? — Джейк, наконец, добавляет свои мысли, качая мне головой. — Вау, ты быстро работаешь.
Мои глаза останавливаются на нем.
— Перестань быть кислым, Джейк. Это заставляет тебя выглядеть жалким. — Только после того, как я произнесла эти слова, я поняла, что сказала. На кончике моего языка вертится мысль извиниться, но я проглатываю это желание, отказываясь преклонить колено.