— Я ничего не могу гарантировать, капитан. Без образца, я только предполагаю.
— И чтобы получить образец, мы должны пройти точку не возврата, — бормочу я, шагая по мостику, не сводя глаз с экрана просмотра. Закрученный сине-белый шар Джордь становится больше… и слишком быстро.
— Восемь адвазов.
Судьба моего экипажа, не говоря уже о принцессе Эруше, лежит на мне, а я всё не решаюсь взять на себя ответственность. Джордь заметно нависает на экране, манит меня вперёд, и зуд под моей кожей — предупреждение. Кто-то или что-то ещё, кроме этого похищения ублюдком Рафтагена, там нас ждёт. Это несколько нервирует меня, вообще-то, это может быть только одна вещь…
— Вывести «Никс» на орбиту, Эйкотолаен.
Одно мгновение все они смотрят на меня, а затем начинают действовать. Эйкотолаен помещает координаты в органы управления, Энтирэн посылает сообщение обратно в Синдикат, передавая наши планы, а Вурайзен сканирует атмосферу планеты и ищет хорошее место, чтобы спрятать корабль.
— Вы не поверите, сколько всякого мусора они сюда посылают, — говорит он, напряжение постепенно уходит из его голоса. Остальные, как обычно, ещё веселее. Я надеюсь, что изменение настроения оправдано.
— Признаки корабля Рафтагена?
Вурайзен постукивает по экрану и внимательно смотрит. Он поворачивается, на его лице мрачный взгляд.
— Ничего. Но именно там его сигнал пропал, капитан. Очень вероятно, что он придумал способ скрыть себя, или, может быть, каким-то образом отключил передатчик. Если он не на орбите, он там, сэр.
Мы занимаем место среди мусора и обломков, окружающих «Землю», я смотрю на экран, почти как если бы я мог проникнуть сквозь вращающийся облачный покров планеты и увидеть зверя, блуждающего по поверхности. Тем не менее, насколько я хочу найти его, мой приоритет — найти вещество, которым Ченсен должен подпитать двигатели.
— Вурайзен, найди мне место, куда я смогу спуститься.
— Капитан, вы не можете идти один…
— Я могу и пойду. Моё нетерпение привело нас к этому. Каковы бы ни были опасности, скрывающиеся на этой планете, это моя обязанность — противостоять им. Я не буду рисковать вашей жизнью из-за собственной ошибки.
Я провожу пальцем по кнопке на своём витиеке и ловлю заинтересованный взгляд Вурайзена.
— Но будьте готовы срочно вернуть меня.
Глава 2
ЖАСМИН
— А раньше я любила Хэллоуин, — бормочу я, наблюдая за полчищами ниндзя, размером с двухметровый шкаф, принцессами и гоблинами, бегущими мимо витрины бутика «Клэрз».
— Работа здесь разрушила его для тебя, Мисс Выпускница Колледжа? — поддразнивает моя коллега Рэйвен, пока вывешивает охапку ярких драгоценностей.
Мне слишком стыдно говорить ей правду: мой тупой бывший, Тревор, высасывал каждую унцию радости праздника, и я всё ещё позволяю этому влиять на себя, и это спустя шесть месяцев, как он меня бросил. Это слишком жалко.
— Нет, это они разрушили, — указываю я на случайную группу подростков, одетых как зомби.
Пусть все верят в это и не беспокоят меня.
— Ну же, Жасмин. Разве ты никогда не переодевалась и не гуляла в торговом центре в такой день? Они же просто развлекаются. Хотя знаешь, кажется, они собираются зайти сюда, разворошить прилавки и поприкалываться над дерьмовыми серьгами, от которых их уши станут зелёным, прежде чем они вернутся домой. И тогда Бэт, наш раздражающий менеджер, будет бесконечно брюзжать.
Рэйвен прикладываю пару ужасных неоновых болванок к своему симпатичному, миловидному личику.
— Как думаешь?
— Если кто-то и может это носить, то это ты, Рэйвен.
Я уже несколько месяцев восхищаюсь смелой красотой Рэйвен с тех пор, как она начала здесь работать. Не каждая низенькая, пухленькая девушка смогла бы носить яркие цвета и облегающую одежду. Но всё это она носит с достоинством.
Я так не могу.
Летом я поправилась на шесть дюймов (прим. 3 см), одновременно переходя от тренировочного лифчика к D-чашкам — и это только начало. Я убила в себе любое стремление к моде, и вкус, который я, возможно, раньше в себе развивала. Всё, что я хотела сделать, — это скрыть — мой рост, мой вес, мои сиськи — так что я взяла за основу одеваться в самую невзрачную, мешковатую одежду, которую только смогу найти. Это привычка, которую я никогда не искореню.
Ещё мои волосы. Длинные, блондинистые, вьющиеся как сумасшедшие, от повышенной влажности Таллахасси. Я выгляжу как похожий на пальму Сайдшоу Боб из мультфильма «Симпсоны».
Даже зачёсанные назад, мои кудри будут смотреться штопором вокруг ярких серёжек, которые я сейчас перебираю. С множеством страз, они большие, смелые и привлекательные. Если бы они были настоящими, Лиз Тейлор (прим. самая дорогая актриса) обнулила бы свой счёт, чтобы добраться до них, но у меня не было даже смелости примерить их.
— Кем ты собираешься стать, когда созреешь, Жасмин? — спрашивает Рэйвен, накидывая на шею ярко-оранжевое ожерелье. Оно не должно сочетаться с её зелёным платьем из шифона, но смотрится так естественно. — Разве ты не окончила колледж несколько лет назад?
Я отворачиваюсь, чтобы скрыть свой румянец, и протираю витрину, которая и так идеальна. Правда состоит в том, что я не знаю, что делать с моей жизнью. Я начала работать в «Клэрз» ещё учась в колледже и просто… никогда не уходила.
Какая же я… жалкая.
— Четыре года я искала работу в своей области.
Да, правильно. И единственное место, где требовалась моя ученая степень, — это ночная смена в местном баре.
— Я, вероятно, отправляла по пятьдесят резюме в неделю, но не получала ни одного телефонного звонка вот уже в течение нескольких месяцев. Думаю, ты застряла здесь со мной.
Ложь далась легко. О, конечно, моё резюме на всех рабочих местах, но на этом всё. Все остальные в моём классе продвинулись по жизни, но я всё ещё здесь, вся в ожидании.
Смех Рэйвен, живой и радостный, наполняет магазин теплом. Но моя тёмная сторона пылает завистью, когда она примеряет ещё одно ожерелье, на которое засматривалась я. Это должно было выглядеть смешно, но на ней оно смотрится шикарно.
— В конечном итоге, это сработает, — успокаивающе улыбается она, устраивая ожерелье из граната с розовыми полосками в свою платиновую блондинистую причёску. — По крайней мере, мне с тобой весело.
Рэйвен подмигивает мне и с особым блеском в тёплых карих глазах вытаскивает большую синюю лазуритовую заколку. Это — ещё одна вещь, на которую я обратила внимание, но если я и буду дурачиться, то когда буду в магазине одна, я не собираюсь делать это перед ней. Надо сменить тему, прежде чем ей на ум придут какие-либо идеи.
— Ты пойдёшь сегодня гулять?
— Чёрт, да! Собираюсь всколыхнуть одинокую жизнь. Выпить с порочным мальчиком, одетым в костюм члена. Знаешь, классная идея.
— Кем ты хочешь одеться?
— Сладкой болельщицей? Или может развратной пираткой? Во всяком случае, что-то сексуальное. Ты тоже должна пройти! Мы должны пойти вместе! Ты, должно быть, умираешь от одиночества.
— Э-э, я, если честно, наслаждаюсь одиночеством. Тебе не о чем беспокоиться.
Не стоит упоминать, что с момента моего расставания с Тревором — Мистером-Дрочилово-Для-Лузеров — моей сексуальной жизни не существует. Оказалось, что слышать снова и снова, какая я толстая и тупая неудачница, навредило моей самооценке. И даже если бы я хотела с кем-то встречаться, то свидание в тесной квартире с несколькими соседями по комнате не способствует романтике.
— Ты не сохнешь по своему бывшему, не так ли?
Я хвастаюсь за шею, как будто собираюсь блевать.
— Боже, нет!
И это правда, хотя я всё ещё не набралась храбрости, чтобы заблокировать его номер в своём телефоне, несмотря на его, как будто случайные, пассивно-агрессивные тексты.