— Дивиак.
Слава Богу! Я похож на человека.
— Я Жасмин. Жасмин Мозли. Приятно познакомиться.
Она суёт мне руку, и я не уверен, чего она хочет. Я знаю, чего хочу, поэтому беру и мягко прижимаю её к своему выпуклому, вибрирующему кхлоку. Жасмин отдёргивает руку и смеётся, её кожа становится самого красивого оттенка розового — почти такого же, как у молодого байка.
— Я думаю, твой телефон звонит. Полагаю, в этом скудном костюме, это единственное место, где можно его спрятать, а?
Костюм? Все дети на рынке были одеты в костюмы. Она думает, что я тоже одет. Вот почему меня никто не заметил.
Витиек прибывает в статике, поражая её и раздражая меня. Они должны пытаться установить контакт, но всё, что блокировало сигнал, до сих пор вызывает помехи. Несмотря на это, прямо сейчас у меня нет времени для своей команды. Я должен сосредоточиться на том, чтобы принять мою амавар как можно скорее.
Чувство вины проникает сквозь пурпурную лихорадку кар кхлока и захватывает мои кишки. Моя команда. Я не могу просто забыть о них. Они умрут там, если я не найду замену топлива.
Но мой мозг пребывает в тумане, и нет ничего разумного, кроме неё. Заявить на неё свои права, сделать своей спутницей. Запах её готовности поглощает меня. Как только наш союз будет завершён, я смогу снова сосредоточиться на миссии.
Я надеюсь.
С нерешительностью, которая почти посылает меня через окно, Жасмин пристыковывает крошечный корабль и выпрыгивает из него. Я пытаюсь открыть дверь, но она не двигается с места. Должен быть какой-то элемент управления, который открывает её, но я не могу его найти.
Я чувствую на себе вопросительный взгляд моей амавар. Для неё это обычное дело, но я сбит с толку. Мной овладевает отчаяние, и я снова и снова ударяю плечом в дверь, заставляя весь транспорт качаться из стороны в сторону.
— Дивиак, подожди! — кричит Жасмин, подбегая ко мне, махая руками. И точно так же открывает дверь. Я понятия не имею, как она это сделала, но мне всё равно. Я забочусь только о том, чтобы сделать её своей.
Выпрыгнув, я притягиваю её к себе, наслаждаясь теплом, исходящим от маленького тела. Она гораздо более мягкая, чем самки байка, — никаких защитных гребней, только упругие формы и гладкая кожа. Почему она так одета… как она это называла? О, да, костюм. Но, кажется, все здесь как-то одеты.
Понимаю, что не могу дождаться, чтобы разорвать его и увидеть всё, а не только кусочки. Частицы, которые я видел, хоть они и похожи на байков, но настолько восхитительно различные. Вместо убирающейся пластины, защищающей её, сексуальная плоть Жасмин сразу же, охотно, открылась моим ласкам и поцелуям.
Память посылает меня в бешенство. Одним быстрым движением я поднимаю и переворачиваю её, прижимая спиной к крошечному жёлтому кораблю и располагая свой кхлок против её всё ещё влажной плоти. Жасмин вскрикивает и утыкается лицом мне в шею, бледно-жёлтые завитки щекочут мне лицо и ещё больше заводят меня.
— Подожди, — говорит она, откидываясь назад, чтобы посмотреть мне в глаза.
Мерцание. Во взгляде мгновенно вспыхивает тревога — это, должно быть, первый раз, когда Жасмин замечает, как цвет моих глаз меняется от глубокого янтарного до угольно-черного оттенка, стоит моей крови вскипеть, когда я целую её, она тает.
— Эй, вы двое, снимите комнату! Я точно знаю, здесь живут дети!
Старая женщина-человечка хилой ручонкой трясёт на нас палкой. Мне не известен замысел, но Жасмин понимает. Она скользит вниз, пока её ноги не касаются земли, затем хватает меня за руку и безмолвно тянет за собой.
«Я пойду за тобой куда угодно».
Глава 6
ЖАСМИН
Миссис Браун, живущая двумя этажами выше, смотрит мне в спину выпученными глазами. Думаю: «Завидует, зараза». Дивиак крепко сжимает мою руку, почти до боли, но мне хорошо. Я только обижаюсь на свои ноги, которые не могут двигаться достаточно быстро, чтобы оказаться с ним наедине.
Кстати, как, чёрт возьми, он не знает, как открыть автомобиль?
Моя рука трясётся так сильно, что я не могу всунуть чёртов ключ в замок. Если бы у меня была его сила, я бы всерьёз подумывала просто выбить дверь.
Боже! Я никогда не делала ничего подобного, но если остановлюсь, всю свою оставшуюся скучную жизнь буду жалеть. Я лузер, отхвативший джек-пот. Мои трусики потеряны в служебном коридоре торгового центра, а человек, имя которого я узнала пять минут назад, собирается войти в мою квартиру и… «Кто я? Что я делаю? Ух!»
Когда ключ, наконец, скользит в глубину замка, я ощущаю метафору того, что должно произойти. Дверь открывается, и едва мы переваливаемся через порог, Дивиак сразу обхватывает меня руками.
— Что за молодежь сегодня, — кричит миссис Браун. — Извращенцы!
Пинаю ногой дверь, та захлопывается перед её осуждающим лицом. «Точно — завидует! Нефиг, делиться не буду!»
Электричество пускается в пляс по моим нервным клеткам, когда руки Дивиака начинают блуждать по моему телу. Во мне горит то, что никогда не зажигали. Физическая тоска, такая резкая и острая, сбивает меня с ног. Как можно так сильно хотеть кого-то, кого ты даже не знаешь?
— Как твой грим меняет цвет? — я тяжело дышу ему в ухо. — Ты снова фиолетовый с оттенком пурпурного.
Он ничего не говорит и пожирает мой рот в поцелуе. Может быть, это дорогостоящая краска с изменением цвета? Как макияж настроения. Точно! Это голливудские спецэффекты.
Он покусывает мою шею, изгоняя все мысли из моей головы. Я растекаюсь лужей, источающей нужду.
Из блаженства меня выдёргивает звук ключей. «Чёрт, Стелла!» О, что его язык делает с моей ключицей! Если бы соседка вернулась домой на несколько минут позже, то застала бы пикантное шоу.
— Хорошо, Дивиак, мы должны пойти в мою комнату. Сейчас же.
Тонкие гипсокартонные стены в нашем крошечном таунхаусе не предполагают полного уединения, но здесь вступает в силу негласный соседский кодекс. Она сознательно не будет слышать. И надеюсь, не будет потом комментировать, ну, может быть, немного.
Как только дверь в мою комнату закрывается, Дивиак без усилий поднимает меня, как будто я вешу не больше, чем котенок. Я ощущаю совершенную нежность в его руках. Это чувство, к которому можно привыкнуть.
Я также могла бы привыкнуть к тому, как действует на меня его скрытая секс-игрушка.
У моих рук своя воля, они пробегают над каждым дюймом его скульптурного, точеного торса. Я почти не замечаю его невероятную краску для боди-арта, меняющуюся с настроением, она лучше, чем помада фирмы Maybelline Superstay. Так же не замечаю, что дужки протеза маленьких хребтов, приклеенных к его лицу, груди и рукам с внешней стороны, разглаживаются настолько, что я не чувствую края.
Всё, что я замечаю, это то, насколько невероятно гладко, но жёстко ощущается его кожа. Почти как твёрдая кожа. Когда мои губы достигают изгиба его шеи, я не могу устоять. Игриво кусаю нежную кожу, не сильно, но и не слишком мягко. Вместо того чтобы вздрогнуть, Дивиак издаёт глубокое грудное рычание, которое, отражаясь в моей собственной груди, посылает убойные волны вплоть до пальцев ног.
Дивиак сильнее сжимает мою задницу и крепче прижимает меня к своей постоянно растущей выпуклости. На его набедренной повязке должен быть какой-то ремешок, или чашка, или что-то в этом роде, потому что вместо жёсткого ствола, к которому он меня прижал, я чувствую гладкую округлость.
И ещё эта сумасшедшая вибрация. Бонус! Думаю, это не был его телефон.
Я никогда не была предприимчивой, но начинаю понимать, что такое секс-игрушки и почему это многомиллиардная индустрия. Всё, что он носит под этой набедренной повязкой, уже подводит меня к краю — опять же, — а мы едва начали.