Я вздыхаю. Когда он хмурится, я перевожу взгляд в никуда.
— Знаешь… Сейчас я думаю, что сама себе причинила большую боль, держась за эти чувства дольше, чем следовало. Я позволила сестре повесить на себя клеймо, что я слишком неуклюжая и уродливая, и никто никогда не захочет меня, и всю свою жизнь я играла по этим правилам.
Терекс хмуро смотрит на меня.
— Как ты могла такое подумать?
Я вздыхаю.
— О, если бы ты только знал. Как бы то ни было, минут пять я пыталась надеть платье, но не смогла. Ты не поможешь мне, пожалуйста?
Терекс хмурится еще сильнее, но противится сменить тему. Хотя я сомневаюсь, что он надолго забудет об этом. Он медленно кивает, помогая мне подняться. Я делаю вид, что не наблюдаю за тем, как двигаются его мышцы, когда он хватает платье и приносит его мне.
Я медлю, прижимая мех к груди, пока он терпеливо ждет. Он начинает надевать на меня платье через ноги. Я подтягиваю мех выше.
Терекс придерживает платье на моей талии, пока я снова колеблюсь. Это просто смешно. В конце концов, мне придется расстаться с мехом.
Я делаю глубокий вдох и сбрасываю мех, стоя перед ним с обнаженной грудью и дрожа, как лист.
Его взгляд не отрывается от моего лица, но он улыбается.
— Храбрая самочка, — говорит он, и я чувствую, как мои щеки краснеют, когда он помогает мне натянуть платье. Он осторожно развязывает мою перевязь, и я натягиваю платье на грудь, пока он стягивает его сзади.
— Это платье подойдет к твоей перевязи, но руки останутся обнаженными. Я найду тебе плащ, чтобы ты не замерзла.
На плечах это платье держится за счет толстых завязок, и Терекс аккуратно, чтоб не потревожить мою, завязывает их, а затем закрепляет мою перевязь.
Платье слишком длинное, оно волочится по полу, и Терекс хмуро смотрит на него, вытаскивая нож. Я делаю шаг назад и чуть не спотыкаюсь, но он хватает меня за здоровую руку и хмуро смотрит на меня.
— Что ты делаешь? Осторожней.
— Ты не можешь его порезать, Терекс, — шиплю я. — Это чужое платье.
Он улыбается мне.
— Одежда была подарена для наших новых самок, — говорит он. — Мы все заметили разницу в размерах между нашими людьми и вашими. Никто не ждет, что ты наденешь платье, в котором можно споткнуться.
Я прикусываю губу, но позволяю ему срезать лишнюю ткань по низу платья. Я уверена, что его можно было бы подшить, но сейчас я не могу этого сделать, и я никогда не жду, что кто-то другой сделает это за меня. Эти люди, найдя нас в грязных, рваных пижамах, немедленно предложили нам воду, еду и чистую одежду.
Терекс использует свой нож, чтобы грубо отрезать нижнюю часть платья, которая падает на пол, потом помогает мне надеть туфли. Встает и одобрительно кивает.
— Спасибо, — говорю я.
Из его горла вырывается рык, и он наклоняется вперед, одна рука тянется к моим волосам, чтобы удержать меня, когда он сминает мои губы своими.
Я испугано вздыхаю, и его язык немедленно находит мой, завоевывая мой рот, как воин, которым он и является.
На вкус он как ягоды и ощущение, словно я в раю, его объятия надежны и крепки, когда он меня словно баюкает в своих руках, пока он нежно целует меня. Его губы играют, заигрывают с моими, пока я робко не целую его в ответ, мое тело становится податливым, когда я сжимаю его рубашку, притягивая ближе здоровой рукой.
Терекс стонет, его рука находит мою поясницу, когда он притягивает меня ближе, и мои колени слабеют от ощущения его твердого и великолепного тела.
Звук колокольчика заставляет его напрячься, и он чертыхается, отстраняясь. Я чувствую себя ошеломленной и разгоряченной, когда смотрю на него, и он мягко улыбается мне, прежде чем отступить и двинуться к входу в свой кради.
— Спасибо, Фини, — говорит он, беря поднос. Я вижу пару любопытных глаз, смотрящих на меня, а затем женщина кивает и исчезает.
— Пойдем, Элли. Поешь еще.
От невероятного аромата у меня текут слюнки, и я сажусь у огня рядом с Терексом. Я все еще пытаюсь свыкнуться с нашим поцелуем. От него у меня закружилась голова, словно все исчезло, словно во всем мире нас осталось только двое.
Я хочу повторить и испытать это снова.
— Элли?
Голос Терекса звучит весело, и он выглядит очень довольным собой, улыбаясь мне, когда протягивает мне тарелку. Я прищуриваюсь, и его ухмылка становится еще шире. Да, он знает, что мне понравилось ощущать его губы на своих.
ТЕРЕКС