Вивиан отворачивается от пришельцев и, прищурившись, смотрит на меня.
— Тогда почему ты не настояла на своем и не отстаивала напористей свою точку зрения?
— Хватит, Вивиан, — говорит Невада. — Ты была той, кто отбрил ее, когда она сказала, что не доверяет им.
Вивиан открывает рот, но тут же закрывает его, когда Невада, прищурившись, смотрит на нее.
Невада поворачивается к Терексу.
— Некоторые из этих вуальди забрали Бет, Зои и Айви, — говорит она. — Мы должны их найти.
Терекс обменивается взглядами с другими воинами, пока я осматриваю поляну.
— Девочки, Чарли тоже нет. Кто-нибудь видел, кто ее похитил?
Пустые лица. Дерьмо.
— По крайней мере, у нее было сотрясение мозга. Нам нужно посмотреть, не забрела ли она куда-нибудь, — твердо говорю я. — Может она решила спрятаться.
К счастью, все со мной соглашаются, и мы начинаем проверять деревья за поляной. Я ищу вместе в Поднимательницей Руки, которая говорит мне, что ее зовут Алексис, и мы ищем места, где Чарли могла бы свернуться калачиком, надеясь спрятаться.
Воины помогают, и мы зовем Чарли по имени, пока наши голоса не становятся хриплыми, при этом воины недовольно качают головами, загоняя нас обратно на поляну.
— Мы отведем вас в наш лагерь, где вы сможете поесть и отдохнуть, — объявляет Терекс.
Алексис фыркает.
— Знаешь, мы уже это слышали раньше, — говорит она, и Невада кивает в знак согласия, ее глаза расширяются, когда она смотрит на меня.
— Думаешь, мы должны ему доверять? — шепчет она, и воины делают вид, что дают нам время поговорить, но я не сомневаюсь, что они слышат каждое слово.
— У этого огромного пришельца добрые глаза, — говорю я, игнорируя фырканье Вивиан. У него действительно добрые глаза. Они светло-синие, с фиолетовыми переливами, чистые и честные. — Плюс, — вздыхаю я. — Мы все ранены и серьезно обезвожены. На данный момент у нас нет выбора.
— Ладно, — говорит Невада. — Я останусь и поищу других женщин.
Терекс тут же отрицательно качает головой.
— Это небезопасно.
Она бросает на него взгляд, и он смотрит на нее свысока.
— Как только мы доберемся до лагеря, мой король пошлет больше воинов, чтобы найти их.
Невада колеблется, и Терекс жестом указывает на нас с Алексис. Вивиан вся в царапинах и синяках, я почти уверена, что у меня сломан локоть, а Алексис хромает.
— Ты нужна своим друзьям, — говорит он, и Невада прикусывает губу, глядя на нас, явно разрываясь.
— У Зои сломаны ребра, — говорит она. — Одному Богу известно, что эти придурки с ними сделают.
— Она права. Может быть, нам всем стоит попытаться найти их сейчас.
Асроз шагает вперед.
— Прямо сейчас у вуальди есть фора. Если мы попытаемся выследить их с тремя ранеными женщинами, они просто приготовят ловушку вместе с остальными членами своего племени. Быстрее и умнее вернуться в лагерь и послать опытных охотников, на свежую голову и хорошо отдохнувших.
Он прав, и Невада наконец кивает в знак согласия.
Терекс идет вперед.
— Нам придется идти туда, где мы привязали наших мишуа, — говорит он, и я молю Бога, чтобы он говорил о какой-то лошади.
Мы все киваем, и я ловлю себя на том, что борюсь со слезами при мысли о том, что снова придется идти.
«Все в порядке, Элли. Просто пройди еще немного, и ты либо уснешь, либо станешь ужином. В любом случае, этот кошмар закончится».
Терекс идет рядом со мной, пока мы медленно выбираемся с поляны и возвращаемся назад. Мы в плохом состоянии, слишком измучены и ошеломлены, чтобы разговаривать. Я чувствую себя так, словно кто-то ударил меня в живот при мысли о том, что мы уйдем, не найдя пропавших женщин, но воины правы — мы все ранены, и ни у кого из нас нет никакого опыта пребывания на этой планете.
У меня кружится голова, и я чувствую, что меня сейчас стошнит. Не знаю, то ли от боли в локте, то ли от обезвоживания, но все, чего я хочу, это свернуться калачиком рядом с одним из этих огромных, жутких белых деревьев и уснуть. Возможно, проснувшись, я обнаружу, что все это было кошмарным сном.
Я спотыкаюсь о корень дерева, и перед моими глазами вспыхивают искры, когда от резкого движения дергается моя рука. Она странно онемела и болит, если я держу ее неподвижно, но если я двигаю ее, боль почти заставляет меня упасть на колени. Я не могу себе представить, насколько больно сейчас Зои.
— Самочка, — произносит глубокий голос, и я поворачиваюсь. Терекс жестом велит мне повернуться, и я подчиняюсь, напрягшись всем телом, пока он развязывает и немного по-другому делает мне перевязь. Его руки действуют слажено и уверенно, когда они касаются моей шеи, и вскоре он сооружает более плотную надёжно фиксирующую руку перевязь.