Что-то совсем новое начало стынуть в его крове, вырываясь из безнадёжной ямы, чем являлась его душа столь долгое время. Что-то не имеющее никакого отношения к его неудовлетворенному желанию сегодня утром, или его тяги испробовать кровь Арианны. Брэйс не понимал, что с этой девушкой не так, чем она смогла затронуть его душу, и как она вообще сделал это, но впервые он признал, что независимого от того, что именно произошло с ним, это засело глубоко и основательно. Это то, что он ещё никогда не испытывал.
Брэйс уже понял, что Арианна была особенной, что она вызывала в нём бурю эмоций, но впервые он признался себе, что не за что не отдаст её. Он прятал её здесь с бредовой мыслью, что наступит деть и он продаст девушку. Брэйс осознал, что такое никогда не произойдёт. Может, он и не использует Арианну по назначению, то есть как кровавого раба, но Брэйс и не позволить это кому-то другому.
— Я не защищаю её, — спокойно ответила девушка. — Но всё равно Вам не следовало быть таким жестоким. Вы были тем, кто напрочь забыл о ней, а затем вернули, сюда приказав присматривать за той, которую она восприняла, как свою замену. Это ужасно, Вы очень сильно ранили её.
Его взгляд сосредоточился на маленькой, хрупкой девушке перед ним. Она что ругала его? Действительно подвергла сомнению его образ жизни и решения, которые он принимал? Арианна была как кричащий ребёнок, настоящее человеческое дитя. Его руки сжались в кулаки, ему хотелось встряхнуть её, и показать, как опасно злить вампира, ведь он может поддаться искушению и испить её до дна.
— То есть мне следовало заботиться о ней? — проговорил Брэйс.
Она удивлённо заморгала своими светлыми, сапфировыми глазами, смотря недоверчиво. А затем покачала головой, её взгляд стал пустым, а выражения лица безучастным. Арианна скромно сложила свои руки перед собой, но он успел понять, что это было притворство, игра. Не было никакой скромности или слабости в этой девочке, она хорошо умела вживаться в роль, но её тело говорило само за себя.
— Я полагаю, что нет, — ответила Арианна, и даже её голос принял фальшивую интонацию.
— К тому же, она обидела тебя.
Арианна аккуратно сдвинулась с места. Хотя внешне она была непоколебима, Брэйс понял, что кровоточащее чувство и ненависть окутали девушку.
— Это не оправдывает то, что Вы сделали. Вы оставили её без места работы и подорвали её чувство собственного достоинства. Минус на минус — ещё не плюс, так, по крайней мере, всегда говорил мой отец мне и моему брату.
Вопреки его разочарованию поведением девушки, и растущим убеждением хорошенько встряхнуть Арианну, он был заинтригован. Она, наконец, заговорила о своей семье.
— Сколько у тебя братьев?
Её пальчики нервно играли с рукавами длинной ночной рубашки. Взгляд Арианны стал потерянным и грустным, когда она вспомнила свою семью. Это был первый раз, когда она не была злой или раздраженной с утра, благодаря нему. Брэйс обнаружил, что лучше уж она будет взбешена, чем поглощена своим личным горем.
— Два брата. Но это не меняет, то, что Вы смогли бы обойтись и без запугивания. Она просто была ревнивой, и восприняла меня как угрозу, ведь я стала вашей.
— И с чего бы ей так думать?
Она выпучила свои глаза, и сложила руки на груди. Он не упустил, что это движение заставило её болезненно содрогнуться.
— Мне это неизвестно, но она, конечно, была не права. Я уверена, что не могу быть ни её, не чьей либо ещё угрозой. Особенно если учесть что всё это время питались, то Вы от неё…
— Я что делал? — он резко прервал поток её слов.
Арианна опять начала играться с рукавами рубашки, очевидно чувствуя себе неловко заостряясь на этой теме.
— Питались от неё.
— Я не знаю с чего ты это взяла, но не было такого.
— Ох, — слабо произнесла девушка, в ужасе нахмурив брови. — Поняла. Мне казалось… — её голос всё затихал, и она покачала головой. — Я должно быть неправильно поняла Вас либо её. Я просто подумала, что следы от укусов на её коже, должно быть Ваши.
— Ты думаешь, я бы забыл её так быстро?
Арианна лишь пожала плечами, но в этом действии не было и намёка на раскаянье.
— Ты, что, правда, думаешь, что я настолько ужасен?
Она посмотрела на него, с остро выраженным интересом.
— Я не знаю, кто Вы на самом деле, — призналась она. — Честно, не понимаю. Все что происходит здесь и вся эта обстановка…
Она вытянула руки перед собой, её взгляд прошелся по всей комнате, а затем остановился на нём.
— Я не знаю, как справляться со всем этим. Иногда мне кажется, что Вы воспользуетесь своей силой против меня, к тому же я до сих пор не могу влиться в общую колею. Мне постоянно приходиться думать о том, что же будет дальше. Я не знаю, играете ли Вы со мной, а но самом деле, планируете мою смерть. Может это просто затишья перед бурей. Я без понятия, что будет со мной дальше, и это разрывает меня изнутри! Мне приходилось слышать много историй, и я своими глазами видела какой урон, может нанести ваш вид. И я не знаю, как играть в эти игры. Я не могу принять всю эту гниль и ненависть, которая, во всю, процветают здесь. Как, чёрт возьми, мне понять, что думать и как правильно поступать, когда я не имею ни малейшего понятия, сколько мне ещё осталось жить?!
Голос Арианны стал порывистым и очень эмоциональным, к тому времени как она прекратила говорить. Её плечи быстро вздымались, а взгляд был серьезный и умоляющий. Впервые, стена, которую она мысленно, возвела вокруг себя, рухнула, и он смог увидеть испуганную, сердитую девочку, прячущеюся под робкой внешностью. Она неровно дышала, и её плечи продолжали вздыматься. Она опустила руки и вновь попыталась стать отстранённой, но они оба понимали, что у неё не получиться.
Её чувства впервые были известны ему. Девушка так много скрывала от него, но в один миг всё вырвалось наружу. Теперь она открылась ему в другом свете, теперь он узнал, что есть что то большое под образом запуганной рабыни. Брэйс увидел, что в этой девушке, которую поймали в ловушку и загнали в угол, есть настоящая силу духа и сила сострадания. Он почувствовал, что-то новое просыпаться в нём, и это было сочувствие. Брэйс никогда в своей жизни ни к кому не испытывал сочувствия, и не думал, что будет.
— Ну, тем не менее, служанка возомнила из себя, большей, чем следует, — Брэйс сжал кулаки, борясь со своими эмоциями и чувствами которые он не мог себе позволить. — И мне плевать, что она себе напридумывала, — слова были более жестокими, чем он предполагал, ему не нравилось, что служанка пыталась использовать Арианну, и также ему не нравилось, как сильно он переживал за свою рабыню.
Её слова также послужили напоминанием, о том, что он сейчас голоден. У Брэйса было несколько женщин, которых он посещал в таких случаях, но понял, что сейчас эта идея не вызывает не малейшего, интереса с его стороны. Особенно, когда у него перед глазами была Арианна, такая необыкновенная и дразнящая, пахнущая очень соблазнительно.
По его венам понеслось сильное чувство голода, а руки были напряжены. Брейс вспомнил о её словах, что, возможно, он хочет взять её силой, и на одну секунду он представил, что она захочет и позволит ему питаться от неё. Но вряд ли это будет удачной затеей, если учесть, что большинство времени, Арианна очень зла на него. К тому же она была уверенна, что он бросал всех женщин, а особенно человеческих, словно все они были ничтожеством. Ладно, если быть честным, Брэйс обычно так и делал.
С Арианной, Брэйс старался быть максимально терпеливым, но после утренних объятий ему пришлось признать, что потребуется на много больше времени, чтобы завоевать доверие девушки. Её доверия он хотел даже больше чем соблазнительную кровь, текущую по венам Арианны. Температура в комнате подскочила на несколько градусов, когда он обратил внимание на её сердечный ритм. Сначала надо, чтобы девушка была уверенна в нём, а затем уж, он испробует её сладкую кровь.
Было странно осознавать, что он действительно будет добиваться её. Брэйс привык, что всё что он хотел, и так было у его ног. Он любил женщин, которые отдавали себя без остатка, а не тех которые бросали вызов или отвергали его. Арианна, даже ещё не была настоящей женщиной, в том смысле, что была ещё слишком молода. Она знала так мало о взрослой жизни, и, тем не менее, из всех девушек, женщин, которых он встречал, оны была той, что зацепила его, яркой, решительной, такой очаровательной и неповторимой.