— Эта половина твоя.
— В смысле? — нахмурилась она.
— Наша традиция, — пояснил он, взяв ее маленькую руку в свою ладонь. — На правой половине тела мы отмечаем военные достижения. А левая, самая близкая к сердцу, остается для наших семей, — Вишес положил ее ладонь туда, где ощущалось биение сердца. — Здесь будет твое имя и наше семейное древо, — он провел кончиками ее пальцев к своему плечу и вниз по руке. — А вот тут будут имена наших детей.
— Серьезно? — Хэлли казалась растроганной. — Ты напишешь на теле мое имя?
— Для меня будет честью навечно запечатлеть тебя на своем теле, — кивнул Вишес.
У нее блеснули глаза, и она сглотнула.
— Спасибо тебе за милые слова, — но затем Хэлли спросила: — А я? Мне нужно будет делать татуировки?
— Некоторые жены делают, — ему не хотелось влиять на ее решение или признаваться, как много оно для него значит. — Тебе решать, Хэлли.
Улыбнувшись, она провела ладонью вверх по его руке.
— Вишес, у тебя очень длинные руки. На них хватит места для множества детей.
Он рассмеялся и, перекатившись, оказался на ней.
— Значит, нам нужно начинать их делать.
Когда Вишес придавил Хэлли своим телом и коленом раздвинул ей ноги, она рассмеялась. Он завладел ее губами и протолкнул язык в ждущий рот. Со стоном она приподнялась ему навстречу и напрягшимися сосками задела его грудь. Ухватив Вишеса за предплечья, она ногами обвила его бедра и сцепила лодыжки.
Он всегда быстро восстанавливался, однако у него редко становился таким твердым так скоро. Вишесу даже не было нужды помогать себе рукой. Осторожным толчком он проник в маленькое тело Хэлли. Вишес решил не спешить. Теперь не было никакой срочности. На сей раз оргазм не был истинной целью. Хватало близости и единения.
Уткнувшись носом Хэлли в шею, он поцеловал ее в подбородок. Она тихо и соблазнительно прошептала его имя. В этот миг Вишес понял, как же ему повезло найти ее. Проявленное ею доверие и желание попробовать что-то новое вышли далеко за пределы страха и паники вчерашней ночи. Ему лишь оставалось надеяться, что он никогда не сделает какой-нибудь глупости и не подорвет выстроенный ими фундамент.
— Вишес, — выгнулась под ним Хэлли. Разомкнув губы, она потерлась щекой о его щеку. — Мне с тобой так хорошо.
Он попытался сказать ей о своих чувствах, но задача оказалась слишком сложной.
— Я никогда прежде…
Вишес просто не мог найти слов, не мог найти смелость раскрыть себя перед этим маленьким эльфом, поймавшим в ловушку его сердце.
— Все хорошо, — улыбнулась Хэлли и поцеловала его. Она говорила так тихо, что он едва ее расслышал. — Я знаю.
Возможно, она на самом деле знала. Вишес снова припал к ее губам, пытаясь вложить в поцелуй все свои противоречивые эмоции. Два тела слились и двигались, как одно. Хэлли гладила Вишеса по спине, пока их языки танцевали свой танец. Он входил в нее размеренными толчками, неспешно овладевая ею твердо и глубоко. Хэлли задрожала и прерывисто вдохнула.
— Вишес…
Он кончиками пальцев прослеживал черты ее лица. Начал со лба у самой границы роста волос, затем спустился по щеке и, коснувшись рта, погладил по нижней губе. Положив ладонь Хэлли на затылок, Вишес поцеловал ее с еще большей страстью. Она разожгла костер и теперь грелась в его тепле.
— Ты нужна мне, — Вишес изменил угол проникновения, и Хэлли ахнула. — Ты нужна мне, Хэлли.
— Я здесь, — она поцеловала его в подбородок. — Я рядом.
Схватив ее запястья, он зажал их у нее над головой. Теперь Хэлли оказалась под ним в ловушке. Однако на этот раз в ее глазах не было ни проблеска паники. В темных омутах плескалось лишь доверие, смешанное с желанием. У Вишеса сдавило грудь, и раскаленные добела языки пламени исполосовали низ живота.
Он напал на рот Хэлли и напряг бедра. Вишес ускорился, изменив глубину и угол толчков на те, в которых она нуждалась. Хэлли застонала и закрыла глаза.
— Возьми меня, Вишес.
Еще ни разу он не слышал слов слаще. Вишес начал двигаться жестче и быстрее, отчего Хэлли немного съезжала вверх по кровати, но, похоже, не возражала. На краю его сознания вспыхнуло одно слово: «осторожно». Возможно, она и наслаждалась небольшой грубостью, однако не была достаточно крупной, чтобы выдержать полный напор его желаний. Если потворствовать животной стороне, молившей об освобождении, можно было навредить Хэлли.
Сжав одной рукой оба ее запястья, Вишес опустил вторую и немного приподнялся, чтобы добраться до клитора. Припухшая бусина отвечала на прикосновения так легко. Он перекатывал ее меньше минуты, и Хэлли кончила. Она взорвалась и выкрикнула его имя. Сжимая бедрами талию Вишеса, Хэлли содрогалась и умоляла продолжать.