— Я учусь в колледже, — сказал он.
Мне потребовалось не больше песни, чтобы понять, что он просто использует меня, чтобы попрактиковаться в английском, и это меня не устраивало. Я хотела, чтобы меня хотели видеть такой, какая я есть, а не откуда я родом.
В следующей песне меня отдали кому-то другому, кто, казалось, был гораздо больше заинтересован в танцах. Я позволила положить ему руки на мои бедра.
Внезапно он исчез, и новые руки легли мне на плечи. Я обернулась, чтобы выразить протест, и почувствовала запах очень знакомого одеколона.
Кеничи.
— Кен...!
Он прервал меня поцелуем. Его язык нашел мой. Руки обхватили меня.
— Как ты смеешь позволять кому-то еще прикасаться к тебе? — он прижался к моей щеке с озорной ухмылкой.
— Как я смею? Ты сказал, что мы расстались, — я отстранилась от него.
— Вот тот огонь, который я люблю, — промолвил он, снова притягивая меня к себе. — Мне жаль, что я так сказал. Я не могу жить без тебя.
Я прижалась головой к его груди. Мы были неподвижны в море танцующих тел. Три дня – вот сколько прошло, но казалось, целая вечность.
— Я отослал тебя для защиты, но, похоже, это не сработало, не так ли? — спросил Кеничи.
— Как ты меня нашел?
Кеничи заколебался.
Я ответила за него.
— Тацуя следил за мной весь день, и не надо говорить, что он не следил, потому что я его видела.
— Да, это правда, я следил за тобой, — признался Кеничи. — Но это было лишь для того, чтобы обезопасить тебя, пока Симадзу-кай не уберут с глаз долой.
— А разве нет?
— Нет, пока нет. Но я не мог дождаться момента, когда увижу тебя. Мне жаль, что я расстался с тобой. Я никогда не хотел кого-то так сильно, как тебя. Ты нужна мне, Кассандра.
Мое сердце учащенно забилось.
— Если мы хотим быть вместе, все должно измениться.
Кеничи снова поцеловал меня.
— Не могу не согласиться, — сказал он. — Но сначала давай уйдем отсюда.
Я оглядела толпу, пытаясь найти Сумико или Айко. Людей было слишком много, а освещение слишком тусклое. Вспышка стробоскопа осветила клуб, но их по-прежнему не было видно.
— Забудь о них, ты можешь написать им позже, — рука Кеничи прошлась по моей спине и грубо схватила за задницу. — У нас есть дела.
Я вздрогнула. Мне так не хватало его прикосновений – невыносимо.
— Хорошо.
Кеничи взял меня за руку и повел через толпу. Мы пробирались сквозь массы тел, пока не достигли выхода. Влажная летняя жара казалась прохладной по сравнению с внутренним пространством клуба.
Машина Кеничи была припаркована на стоянке рядом с клубом. Он открыл дверь и посадил меня внутрь, после чего закрыл ее.
На заднем сиденье образовалась сумасшедшая суматоха. В «Ниссане» было не так много места, чтобы развлекаться, но этого должно было хватить. Мне нужно было почувствовать его. Нужно было чем-то удовлетворить себя, пока мы не вернемся домой. Бросив сумочку на переднее сиденье, я задрала платье и без всяких стеснений перебралась к нему на колени. Мои губы прижались к его губам, неистово целуя и кусая.
Кеничи застонал в ответ. Он задрал платье и схватил меня за грудь. Стянув лифчик, он стал дразнить мои соски губами.
Я таяла от его прикосновений.
— Я так по тебе скучала, — вздохнула я.
Кеничи не произнес ни слова. Он ласкал каждый сантиметр моего тела. Скользя руками по моим бедрам, он сдвинул трусики в сторону и пальцами проник в мою влажность.
Я застонала и выгнулась ему навстречу. Его пальцы точно знали, где нужно прикоснуться и заставить меня увидеть звезды. Наслаждение накатывало на меня волна за волной. Я вцепилась в его кожаную куртку, холодные молнии впивались в кожу.
— Еще, еще, пожалуйста, — шептала я ему в ухо.
— Ты ненасытная, — усмехнулся он.
По моей коже разлилось тепло.
— Только потому, что ты делаешь это со мной.
Кеничи дразнил мой клитор пальцами еще несколько мучительных минут, прежде чем наконец ответил на мои мольбы. Он расстегнул ремень и приспустил штаны на бедра.
Я провела рукой вверх и вниз по его стволу, прежде чем направить в себя. Наши бедра прижались друг к другу, когда я оседлала его, энергично двигаясь вверх и вниз, позволяя заполнить каждый дюйм меня.
Мы стонали в унисон, и от нашего тепла по салону машины разливался жар. Кожаное сиденье было скользким от пота. Места было мало, моя грудь была прижата к его груди. Он схватил меня за задницу, прижимая к себе и насаживая, когда я опускалась на него.
Кеничи поцеловал меня в горло, вызвав дрожь по телу. Он переместил губы к моим соскам, нежно прикусывая их вершины и впиваясь со стонами в мою кожу.