Самая большая ложь, которую я когда-либо говорил.
Она сужает глаза.
— Может быть начнём? — спрашивает она, приступая сразу к делу. — Твой тренер сказал, что ты на академическом испытательном сроке, и тебе нужно набрать как минимум два балла для поддержания успеваемости. Я правильно поняла?
— Это полная хрень, — говорю я, уже раздражаясь даже говоря об этом. Особенно с горячей девушкой-ботаником, которая думает, что я тупой спортсмен.
— Хорошо, — говорит она, игнорируя мой комментарий. — Я просмотрела учебные программы обоих твоих занятий и подготовила их. Твой тренер говорил что-то о том, чтобы специально позаниматься с тобой историей, если тебе это нужно, но на самом деле мне довольно комфортно с курсами гуманитарных наук.
Ещё один репетитор. Ни в коем случае другой репетитор не будет столь горячим, как женщина, сидящая напротив меня. Её преподавание будет гораздо более эффективным, чем чьё-либо… чтобы вывести меня из себя. Буквально. Если она продолжит носить наряды подобные этому, то у меня будет больше возможностей подрочить, чем я пойму, что с этим делать.
— Нет, я в порядке, — говорю я.
Она наклоняется вперед, держа в руке стопку бумаг и карандаш, и я отвлекаюсь на её декольте. Я вижу только верхушки ее груди. Первая пуговица на её рубашке расстёгнута, но она действительно должна расстегнуть ещё одну.
— Ты пытаешься заглянуть в вырез моей рубашки? — спрашивает она, глядя на меня.
— Что? — переспрашиваю я, задавая обиженный тон. — Конечно, нет. Я смотрел на учебную программу. Я вижу много сисек. Мне не нужно видеть твои.
Я не знаю, почему я добавил последнюю часть. Много сисек? Так держать, Колтон, напоминай девственнице, что ты много трахаешься. Очень классно придумано.
— Хорошо. — Она прочищает горло. — Итак, ты снова берёшь английский язык, верно? И похоже, что тебе скоро сдавать работу. Это то же самое, что ты делал в прошлом семестре? Могу я посмотреть твои работы с весеннего семестра?
— Какие работы? — спрашиваю я, затем останавливаюсь. — Неважно. Это действительно не имеет значения. Я почти не сдавал никаких работ по чём угодно.
— Ты просто не сделал их?
Я сижу на стуле, скрестив руки на груди.
— Не смотри на меня так осуждающе, — говорю я, лишь наполовину шутя, потому что я знаю, это именно то что она делает.
— Я не… я имею в виду, почему ты ничего не сдал?
Раздражение нарастает внутри меня на неё за то, что она смотрит на меня прямо сейчас — за то, что умные девушки дают парням вроде меня, — и на себя, за не предоставление дерьма по этой фигне. Но в основном на неё.
— Я ничего не сдавал, потому что я футбольный бог, — отвечаю я, складывая руки за головой и откидываясь на спинку стула. Я знаю, что звучу как высокомерный мудак, но я по-прежнему в любом случае имею право на учёбу. — А в следующем году, я закончу обучение в этом месте и буду зарабатывать больше денег, чем ты могла когда-либо мечтать.
В комнате настолько тихо, что можно услышать, как на Пол падает булавка. Она холодно смотрит на меня, затем поправляет свои очки.
— Что ж, бог футбола, что произойдёт, если ты наймёшь не того адвоката или не того финансового менеджера, чтобы справляться со всеми твоими миллионами долларов, и они оберут тебя до нитки, потому что у тебя не было базовых жизненных навыков, необходимых тебе для того, чтобы разобраться в виновности того, кто прокатил тебя?
Я небрежно пожимаю плечами, даже несмотря на то что второе меня раздражает.
— Вот почему нужно нанимаеть хороших людей.
Но она продолжает:
— Что если ты получишь травму — удар по колену или много ударов по голове? Какой у тебя запасной план? Ты с трудом ходишь свои занятия и останешься без диплома, у тебя ничего нет на что можно было бы положиться. Тогда ты станешь как тот парень с травмой колена, работающий продавцом подержанных автомобилей, который раньше был знаменитым футболистом.
— Футбол — мой запасной план. — Мой голос слишком громкий для студенческого центра. Мы находимся в отдельной комнате, но он всё ещё отражается эхом от стен. Я ударил ладонью по столу, и Кэсси вздрагивает. Дерьмо. На секунду я скверно себя чувствую из-за крика, но именно она сейчас говорит о моих грёбанных жизненных целях. Мне не нужна лекция от девушки, которая должна заставить меня выучить мои проклятые занятия.
— Футбол — это единственный план, ладно? Мне не нужна лекция об отношении к образованию. Мне нужно, чтобы ты сделала свою работу, и помогла мне пройти мои блятские занятия, чтобы я мог играть дальше.