Сейбл смеётся.
— Как я могу забыть? Я не знаю, как кто-то такой умный, как ты не может понять игру.
Я снова пожимаю плечами.
— Я просто не понимаю.
— Хорошо. — Сейбл поворачивается на диване лицом ко мне, её ноги скрещены. — Футбол в сторону, ты же понимаешь, что Колтон Кинг легендарен, верно?
— Ему же восемнадцать лет, — говорю я, закатывая глаза. — Как он может быть легендарным?
— Ему двадцать один. Ты никогда не видела его в журнале или где-либо ещё? — спрашивает она. — Как ты это упустила?
— Я даже не знаю, как ответить на этот вопрос.
— Сейчас он один из самых жарких футбольных звезд колледжа, — сообщает мне Сейбл. — На и вне поля.
— Я увидела слишком много, — признаюсь я. Только от одной мысли об Колтоне, стоящем передо мной — обнаженном с блестящей на его теле водой — вгоняет меня в краску.
Глаза Сейбл расширяются.
— Что именно ты увидела? У вас было первое занятие?
— Не так, — говорю я, качая головой. — Он не пришел.
— О, это разочаровывает, — Сейбл хмурится. — Ну, я уверена, что они могут назначить тебя к кому-нибудь другому. А если нет, никто не отменял продажу твоих трусиков в интернете.
— Тьфу. Я не продаю свои трусики в интернете. Где ты всему этому научилась?
Сейбл не нужно переживать из-за того, что финансирование нашего отдела было сокращено, потому что она богата — очень богата. Как будто быть великолепной и худой недостаточно, также у неё есть семейные деньги. Её последнее гениальное решение моего финансового положения было стать госпожой. Она сказала, что я имею склонность к этому. Я вполне уверена, что это просто означает, что я сварливая сучка.
— Я надеюсь, что они смогут найти мне кого-нибудь ещё, — говорю я. — Я уж точно не хочу заниматься с этим высокомерным придурком.
— Я думала ты сказала, что он не пришел.
— Да, он не сделал этого, — говорю ей, пренебрежительно махнув рукой. — Так что я пошла к нему домой.
Сейбл фыркает.
— Ты пошла в дом Колтона Кинга? — спрашивает она. — Ты видела его?
Я делаю глоток вина.
— Да, и я видела гораздо больше, чем я рассчитывала.
— Так, это звучит многообещающе, — сказала она, подняв свои брови. — Я хочу услышать всё.
— Здесь нечего рассказывать, — говорю я. — Серьёзно. Тренер дал мне его адрес и предупредил, что есть вероятность того, что Колтон не придет.
Сейбл смеётся.
— Не явится на занятие? Я бы сказала, что вероятность была приуменьшена.
— Хорошо, так что я пошла к нему домой, и там была просто гигантская вечеринка, — говорю я. — Я имею в виду, в три часа дня.
— Сегодня, наверное, свободный день от тренировки, — полагает Сейбл, глубокомысленно кивая, держа в руке бокал с вином.
— Откуда ты всё это знаешь? — спрашиваю я. Сейбл пожимает плечами.
— Чирлидер старшей школы, дорогая. Я встречалась со спортсменами.
— Разве футбольный сезон не закончился?
Ладно, видите, я кое-что знаю о футболе. Я действительно горжусь этим фактом.
— Да, летнее межсезонье, — медленно говорит Сейбл, словно я маленький ребенок, неспособный понимать слова. — Они продолжают тренироваться в межсезонье. Хотя и не так интенсивно, как делают это осенью.
— В любом случае это было безумие, — говорю я. Жар охватывает мои щёки при мысли о том, как все полуголые девчонки вальсируют по дому, словно это была фотосессия. Не говоря уже о мысли о Колтоне… обнажённом и стоящем передо мной у бассейна, капли воды скатываются по его груди, маленькие ручейки, блестящие на его прессе на солнце.
— Привет? — Сейбл машет рукой перед моим лицом. — Ты замечталась о нём?
— Нет, — протестую я, сморщив лицо от отвращения. Я не уверена, является ли отвращение реальным или притворным. — Я абсолютно не мечтаю о Колтоне Кинге. Вечеринка была… непохожа ни на что из виденного мною раньше.
— Я уверена, — говорит Сейбл, уголки её губ приподнялись в знающей улыбке. — Это была футбольная вечеринка. Итак, вернёмся к Колтону…
— Здесь не о чем говорить, — настаиваю я. — Он был полным засранцем. Он съехал с крыши своего дома в бассейн — совершенно голый — и я уверена, что он был обмазан смазкой или детским маслом, потому что он блестел и, очевидно, там были обнажённые девушки, борющиеся в смазке где-то ещё в доме. И он был абсолютно высокомерен. Он назвал меня стриптизёршей. Ты можешь поверить в это?
— Он был голым, — говорит Сейбл.
— Из всего, что только что сказала, именно эта часть, которая тебе запомнилась?