— Может вы двое не будете лезть не в своё грёбанное дело?
Их головы резко опускаются, и они увлекаются своей едой.
Сейбл наклоняется вперёд и говорит приглушенным голосом:
— Ты не видела выражения его лица, Кэсси, — произносит она. — Когда мы сказали ему, что ты уехала. Это было — я не знаю, как это объяснить. Как будто он только что наблюдал за тем, как усыпляют его собаку.
Я знаю этот взгляд.
Я знаю это, потому что он также посмотрел на меня через приоткрытую дверь. Тот взгляд, что дёргал меня за сердечные струны и заставлял на короткое мгновение… на секунду допустить мысли о том, что, возможно, я всё делаю неправильно.
Я отбрасываю этот образ в сторону и сжимаю челюсти. Затем я хватаю чипсину и хороню это чувство под большим количеством плавленого сыра.
— Ты — любительница бродяг, Сейбл, — говорю я ей. — Я нет.
— Я собираюсь списать это замечание на то, что у тебя разбито сердце, — отвечает Сейбл, — а не на то, что ты сейчас ведёшь себя как большая старая сука.
Я хмурюсь в кресле, допиваю свою маргариту и замолкаю.
Но недолго длиться моё молчание.
— Дело не только в девушке, ясно? — выпаливаю я, мой язык развязался от алкоголя. Я чувствую, как румянец поднимается по моей шее, даже думая о том, что сказал мне тот парень. Вообще-то я должна перестать думать о нём как о подонке. По крайней мере, он был честен.
— Что ты имеешь в виду?
Я отрицательно качаю головой.
— Я не хочу говорить об этом здесь.
Сейбл двигает свой стул вокруг стола, пока не оказывается рядом со мной, оглядываясь через плечо на пару рядом с нами.
— Серьёзно, — громко говорит она им. — Это то, что происходит, когда вы вступаете в отношения? Вам не о чем говорить, поэтому вы слушаете разговоры других людей?
Девушка пожимает плечами и робко смотрит на нас.
Я закрываю глаза, едва ли желая думать об этом, не говоря уже о том, чтобы вымолвить слова:
— Что случилось?
— Тот парень… из команды… я пыталась найти Того Придурка, — объясняю я, — и он рассказал мне, что Тот Придурок говорил обо мне.
— Что ты имеешь в виду?
— Речь шла о «лишении девственности», — с горечью выплюнула я. — Рассказывал истории ребятам в раздевалке о… обо всём, что мы делали.
— Что? — восклицает Сейбл, нахмурив брови. — Это не похоже на правду, Кэсси.
— Да, ну, что есть, то есть, верно? Он же спортсмен. Мне следовало этого ожидать.
— Нет, нет, нет, — Сейбл качает головой. — Всё это неправильно, Кэсс. Я… Он бы этого не сделал.
— Я не тупица, — говорю я, словами отсекая любые возражения. — Это то, что случилось, и я не собираюсь быть одной из тех девушек, смотрящих в другую сторону, когда происходит подобное дерьмо.
— Джонатан знал бы, если бы Колтон это сделал, — объясняет Сейбл с озадаченным выражением лица. Её голос колеблется на долю секунды, когда она произносит слово «знаю», и я вижу это в её глазах; она гадает, знал ли об этом Танк. — Джонатан сказал бы мне.
Я наклоняюсь ближе к ней, мой голос звучит громким шёпотом:
— Тот парень — из его команды — он знал, что я девственница, — шиплю я. — А кто об этом знал, кроме тебя, меня и Того Придурка? Это ты мне скажи. Я же не хожу по кампусу с нарисованной на лбу гигантской буквой «Д».
Сейбл откидывается на спинку стула с задумчивым видом.
— Этому есть разумное объяснение, Кэсс, — произносит она. — Я в этом уверена.
— Как скажешь, Сейбл.
Она уже не выглядит такой уверенной.
Глава 43
Колтон
Со мной что-то не так.
Со мной, чёрт возьми, действительно что-то не так. В голове.
Прошло уже две недели. Тренировки — настоящие тренировки, а не летняя чушь — начались снова, и я не нахожусь в нужном настроении, в котором обычно пребываю в начале любого другого сезона. Нет сосредоточенного Колтона, который оставляет всё остальное позади, включая всю учебную чушь, чтобы сосредоточиться на игре. Осенью всё вертится вокруг футбола. Я ем, сплю и дышу им.
Но не в этот раз.
В этот раз я не сплю. Я выезжал за город на грузовике несколько ночей подряд в час ночи и забирался в кузов, чтобы полежать под звёздным небом, которое всегда, безошибочно, успокаивало меня и давало мне ощутить ясность в вещах. За исключением того, что грёбаные подушки и одеяла пахли Кэсси, а потом я не мог заснуть, потому что всё, о чём мог думать, это то, что я по-королевски облажался с ней.
Но я не избавляюсь от вещей и не стираю их, потому что хочу зарыться лицом в подушки и вдыхать её запах.