— Великолепно, куколка, — говорит Сейбл. — Мне всё равно Энн не очень нравилась.
— Ты просто стерва.
— Честная, — поправляет меня Сейбл. — Тебе нужна моральная поддержка в спортивном центре?
Я качаю головой.
— Я в порядке. Полностью унижена, но какого чёрта, верно? То, что кучка тупых спортсменов слышала обо мне, не определяет меня.
Я говорю намного храбрее, чем есть на самом деле.
Когда я поднимаюсь по лестнице и иду в спортивный центр, мой желудок скручивается в узел. Я его не увижу. Я его не увижу. Я его не увижу. Я повторяю это про себя снова и снова, как мантру.
Тренера Уокера нет в офисе, что, честно говоря, приносит облегчение. Я могу избежать неловкого разговора о том, почему я увольняюсь спустя всего лишь лето.
Я двигаюсь дальше.
Именно это я и собиралась сказать. «И это чистая правда», — думаю я про себя, просовывая конверт под его дверь и, повернувшись, ухожу по коридору.
Двигаться вперёд и забыть о Колтоне Кинге.
Буквально завернув за угол, я натыкаюсь прямо на жуткого парня. Я тут же отпрыгиваю от него.
Этот парень — последний человек на земле, которого я хочу видеть, не говоря уже о том, чтобы столкнуться с ним в пустом коридоре.
Он улыбается мне, и я думаю, что это должно быть очаровательно, но это не так. Это похоже на кривую дерзкую ухмылку Колтона, только без магии. Интересно, Колтон где-то здесь, и эта мысль заставляет моё сердце биться быстрее, чем следовало бы.
Лицо парня в синяках, на скуле и подбородке темно-багровые пятна. Похоже, у него швы на лбу.
Колтон подрался с ним?
— Ты ведь больше не занимаешься репетиторством? — спрашивает он, становясь передо мной, слишком близко, чтобы чувствовать себя комфортно. Я отступаю, понимая, что если продолжу идти, то упрусь в стену. — Потому что мне не помешала бы помощь, которую ты оказала Колтону.
Он кладёт руку на стену над моей головой, возвышаясь надо мной, и я думаю, смогу ли я отодвинуться в сторону и уйти от него.
— Отойди, чёрт возьми, — предупреждаю я.
У меня есть перцовый баллончик в сумке или я бросила его в ящик стола? Сейбл дала мне его, один из многих предметов, которыми она владеет и которые могут быть использованы для защиты от нападения. Она практически заставила меня взять его.
Парень смеётся, наклоняясь вправо, располагая своё тело, как будто он знает, что я только что думала о том, чтобы ускользнуть от него.
— Или что? — спрашивает он. — Ты оттолкнёшь меня с дороги?
— Не прикасайся ко мне.
— Когда Колтон сказал мне, что ты девственница, я подумал, что не может быть, чтобы кто-то, кто ходит так, как ты, — как будто ты напрашиваешься на трах, — на самом деле не девственница.
Как будто я просто напрашиваюсь на трах?
Ладно, теперь я в бешенстве.
Чему научил меня мой брат Дэниел? Я напрягла мозги, вспоминая технику надирания задниц, которую мои братья всегда заставляли меня изучать, когда я была ребёнком. Ни одна из них не годится для массивного футболиста.
— Колтон ничего тебе не говорил, — шиплю я.
— Разумеется, — говорит этот урод. — Он проболтался. Пытаясь убедить меня в том, что ты не шлюха. Что, ну, явно не соответствует действительности.
Он… выпалил это, пытаясь защитить меня?
— Он не хвастался, что отымел меня, — произношу я, и осознание этого, наконец, поражает меня.
На его лице появляется улыбка.
— Теперь ты свободна, — указывает он. — И прямо здесь, чтобы трахнуться.
— Пошёл ты.
Он тянется к моему бедру и задирает юбку, другой рукой отодвигая сумку в сторону и сжимая мою грудь.
— Отойди от меня, свинья, — громко говорю я, борясь с ним. Его лицо близко к моему, и тут я вспоминаю.
— Поднеси нижнюю часть ладони к носу, — говорит Дэниел. — Если кто-то больше тебя, ты отодвигаешь эту руку назад и, блядь, вбиваешь ему нос в череп.
— Это отвратительно.
— Как скажешь, соплячка, — сказал он. — Когда-нибудь ты меня поблагодаришь.