— Она не наша девушка, — автоматически парировал я, прежде чем ответить на его первоначальный вопрос. — И… Я не знаю.
Мне захотелось свернуть Харпер шею, когда я услышал, как она хвасталась, что бросила Джоанну Миллер посреди гребаной реки, а я тогда даже не знал, кто она на самом деле - еще одно свидетельство разочаровывающего и сбивающего с толку влияния, которое Джоанна Миллер оказала на меня в прошлом семестре. Сказать, что я не был в восторге от помолвки с Харпер, было бы грубым преуменьшением, но в тот момент у меня точно не было выбора.
Нам предстояло решить множество проблем, и эта была незначительной, которую мне только что удалось отложить на два с половиной года.
Сегодня вечером мы поедем на наших машинах обратно в Холивэлл, а завтра занятия возобновятся.
Мы хотели бы увидеть ее завтра.
И это началось бы.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
ЗАК
В
понедельник утром мы вошли в столовую под обычные фанфары. Беннет распахнул двери с чуть большей силой, чем было на самом деле необходимо, с выражением - не морочь мне голову на лице, и толпа расступилась, как Красное море, когда мы с Ноем последовали за ним по центральному проходу к нашему обычному столику.
Пока мы сидели, шум в комнате снова усилился, нервная энергия студентов была ощутима.
— Как обычно сегодня утром, господа? — сказал менеджер кафетерия, появляясь рядом с нашим столиком, одетый в поварской фартук с эмблемой ”Holywell”, и одарил каждого из нас ехидной улыбкой.
— Пожалуйста, — ответил Беннетт, не глядя в его сторону.
Никто из нас не был поклонником этой особой обстановки - отдельный столик на возвышении, за которым нас обслуживали, когда все остальные стояли в очереди к буфету, - но когда мы воспротивились этому в наш первый день в Академии, заведующий столовой настучал декану, которая настучала отцу Беннетта, и все.
Мы были Наследниками выше всех остальных, и мы должны были вести себя соответственно.
Я откинулся на спинку стула, ослабляя и без того ослабленный галстук и закатывая рукава рубашки до локтей. — Овцы беспокойны, — сказал я со смешком, кивая на два передних стола, где сидели студенты самого высокого уровня. — Они будут надеяться, что мы защитим их от гнева нашей принцессы.
Ной заставил себя улыбнуться Энни Линг, которая испытывала к нему огромный женский стояк - как и многие девушки. Она помахала ему рукой и улыбнулась из-за столика внизу, отчаяние на ее лице было еще явственнее, чем обычно.
Может быть, она немного беспокоилась о том, что Ной подумает о ней после того, как она оказалась вовлеченной в заговор с целью отдать его старую лучшую подругу и сонаследницу сексуальному хищнику? Время покажет.
— Они будут обращаться к нам, чтобы определить, как со всем этим поступить, — ответил Ной, вздыхая. — Я ненавижу то, каким ошеломленным я все еще себя чувствую.
Сегодня Беннетт сидел во главе маленького столика, так что присутствующим был хорошо виден его профиль и твердо сжатая челюсть. Харпер только что вплыла в комнату, демонстративно размахивая огромным камнем, который теперь украшал ее безымянный палец, и я наблюдал, как ее сверстники визжали от притворного восторга и заискивали перед ней.
Беннетт проигнорировал все это, решив вместо этого сидеть и размышлять. — Что бы мы ни делали, — сказал он нам, — нам нужно думать головой. Не нашим сердцем. — Он взглянул на Ноя. — Или нашим членом. — Теперь неодобрительный взгляд на меня.
В ответ он получил мой средний палец. Все части моего тела были в прекрасном рабочем состоянии, спасибо, и они были согласны.
Джоджо была нашей недостающей частью и будет нашей - во всех мыслимых отношениях.
После этого мы разберемся с остальным беспорядком.
Звук распахивающихся дверей снова привлек наше внимание к входу в холл, и в комнате воцарилась тишина, когда в дверях появилась Джоли.
Мы втроем так же безмолвно, как и остальная толпа, наблюдали, как наша девушка промаршировала по проходу, направляясь прямо к нам. Мое сердце бешено колотилось в груди, предвкушение и возбуждение разливались по моему телу при ее приближении.
Она по-прежнему выглядела как Принцесса, которую мы трое узнали и которой неохотно увлекались в прошлом семестре, но теперь она была настолько нашей Джоджо, что смотреть на нее было почти физически больно.