Одержимый - это было бы мягко сказано.
Я мог только ухмыльнуться ей, гордясь нашей девушкой за то, что она уничтожила этого больного ублюдка, прежде чем она бросилась на меня.
Мы снова столкнулись, и на этот раз я ударил первым, изо всех сил стараясь нанести неглубокий порез на ее руке или бедре своим клинком, но она отбивалась от меня с каждым ударом. Мы кружились и кружились, взад и вперед, плавно двигаясь вместе по рингу, как будто исполняли бальный танец, а не пытались пустить друг другу кровь.
Она атаковала, я защищался, потом я атаковал, и она защищалась. Волнение от встречи с таким способным противником почти пересилило гнев и разочарование, которые я испытывал из-за того, что мне вообще пришлось драться с моей Джоджо.
Наконец я вырвался, развернулся и низко пригнулся, чтобы ударить ногой в нижнюю часть ее тела в попытке повалить ее на землю. Она увернулась от моей атаки, вскочила на ноги, все еще сжимая палки в каждой руке, и снова повернулась ко мне лицом. Я ухмыльнулся, снова крутя нож в пальцах, пока мы кружили друг вокруг друга, тяжело дыша и накачанные адреналином.
— Может, ты перестанешь валять дурака и закончишь это? — Беннетт зашипел на меня, когда я приблизился к своему углу.
— Ты думаешь, я тут валяю дурака? — Я огрызнулся в ответ, и Джоджо фыркнула.
— Следующим я хочу Беннетта, — объявила она, к восторгу Дэйна, но прежде чем он успел снова поднести мегафон ко рту, Ной рявкнул на него.
— Даже не думай об этом, Джефферсон, черт возьми.
Он драматично вздохнул, прежде чем снова включить мегафон и прокричать: — Осталось две минуты! Это будет наш первый титульный поединок Ночи Боев, который закончится вничью?
Свист раздался, прежде чем снова перерасти в крики и приветствия, громкость нарастала, когда спортзал превратился в одну гигантскую скороварку, готовую взорваться при первом виде крови.
Глаза Джоли на долю секунды встретились с моими, и между нами промелькнуло понимание. Мы бросились друг на друга, встретившись посреди ринга в яростном столкновении дерева и стали. Я вонзил свой клинок в палку в ее левой руке, наконец выбив ее из ее хватки и запустив в сторону ринга. Она немедленно перешла к борьбе со мной одной палкой, парируя каждый удар моего ножа, пока не нанесла удачный удар прямо по моему сжатому кулаку, выбив нож из моей хватки.
Я прыгнул на нее, схватил оставшуюся у нее палку обеими руками и вырвал ее. Она ударила меня кулаком в лицо, который я отразил, но не раньше, чем она ударила меня коленом в живот.
— Трахни меня, принцесса, — выругался я ей, едва отразив еще один удар, когда согнулся пополам.
— Я так не думаю, Зак, — возразила она, тяжело дыша. — Не хотела бы, чтобы тебе пришлось совать свой член во что-то, что ниже твоих стандартов.
Черт возьми, я собирался расплачиваться за этот комментарий миллион лет.
Я зарычал на нее, мое разочарование росло. Я пошел ва-банк, бросившись на нее своим гораздо большим телом и, наконец, сумев повалить ее на землю.
Мы упали на мат, я приземлился сверху, прежде чем она перекатила нас, и я боролся изо всех сил, чтобы просто прижать ее к полу, чтобы я мог немного прикусить ей ухо или что-нибудь еще, чтобы просто покончить этим.
Она лягнула меня, сумев выкарабкаться из-под меня, и долю секунды спустя я осознал, что мы были в нескольких футах от моего ножа, брошенного на краю мата.
Она поспешила к нему.
— О, я так не думаю, принцесса, — прорычал я, хватая ее за лодыжку и дергая назад, прежде чем она успела ухватиться за мой нож.
— Черт! — заорала она, поворачиваясь, чтобы ударить меня локтем в лицо, что было чертовски больно, но, к несчастью для нее, мои руки были длиннее ее.
Теперь она была у меня в руках.
С могучим ревом я подобрал нож с пола и перевернул ее на спину одним быстрым, плавным движением. Я прижал ее к себе и приставил лезвие прямо к ее горлу, глядя на нее сверху вниз таким взглядом, который, черт возьми, заставил ее пошевелиться.
Толпа пришла в неистовство, Дэйн кричал что-то о том, что время вышло, но все это отошло на второй план, когда я уставился на свою пленницу - мою дерзкую, сильную, а теперь и просто обезумевшую принцессу, которая так сильно толкала меня в этой драке, что в итоге я приставил чертов нож к ее бледному, нежному горлу.
— Сделай это, — прошипела она мне. — Закончи то, что начала твоя гребаная мама, Ферреро.