Она издала звенящий смешок, как будто я был таким смешным. Это была игра, в которую мы играли. Она заискивала передо мной, я очаровывал ее, и мы вот так танцевали друг вокруг друга, пока я не сделаю что-то, что действительно разочаровывало ее.
Она обычно отдавала меня Рамону или Силовикам, чтобы они преподали мне урок, чтобы она могла продолжать притворяться моей милой, заботливой матерью.
Пока я не начал сопротивляться. Я убедился, что стал самым опасным из них всех.
Итак, теперь мы оказались в своего рода тупике. Обычно я был хорошим маленьким солдатиком, убирал за Семьей, когда мне этого хотелось.
В данный конкретный момент мне этого не хотелось.
— Просто очень важно, чтобы Сити рассматривал эту девушку как претендентку, безусловно, не имеющую права носить титул Наследницы, — продолжала мама, теперь нанося пудру на щеки. — Конечно, если она захочет поссориться с Семьями, мы раздавим ее, как надоедливую маленькую букашку, которой она и является. Но вся эта дурная слава очень раздражает, детка.
— Я уверен, что это так, мам, — лениво ответил я. — Но у нас есть люди для этого.
Теперь она посмотрела на меня, наконец-то оторвав свои темные глаза от своего отражения. — Тебе просто нужно помнить, что она тебе больше не подруга, милый. Я была бы очень признательна, если бы ты не бросал мне вызов в этом вопросе .
— О, мам, — сказал я, возвращая ей акулью улыбку. — Я бы не посмел.
Она прищурилась, глядя на меня, все еще продолжая улыбаться, пока ее взгляд не переместился на ничего не замечающего Фрэнки, и улыбка тут же сползла с ее лица.
— Мне не нужно напоминать тебе, братишка, — прошипела она. — Что это твоя ошибка. Если бы ты просто всадил пулю в эту маленькую сучку до того, как она спрыгнула с крыши "Spencer Tower", ничего из этого не произошло бы.
Фрэнки невозмутимо взглянул на нее. — Мои глубочайшие извинения, Андреа. Должен ли я предстать перед поркой? Десяти должно хватить, тебе не кажется?
— Ты не смешной, маленький психопатичный засранец, — рявкнула она. — Ты думаешь, я не смогу забрать фамилию Ферреро так же легко, как дала ее тебе? У тебя есть место в этой Семье до тех пор, пока ты остаешься полезным мне. И позволить мертвой девушке втоптать наше доброе имя в грязь - это. Не. Блять. Полезным.
Он только усмехнулся ей. Он привык к ее отношению к нему, надоедливому маленькому ублюдку, сводному брату, которого она бросила много лет назад, но я ненавидел это. Фрэнки пролил кровь за эту Семью так же, как и я, и он заслуживал лучшего, даже если был немного... не в себе.
— Я думаю, что неспособность убить ту девушку с самого начала была ошибкой, дорогая сестра, — ответил он. — Всемогущие главы Семей не смогли застрелить беззащитную маленькую девочку! Как жаль.
Она швырнула зеркало на стол, и треск эхом отразился от сводчатых потолков ее кабинета.
— Вон! Вы оба, — скомандовала она, затем остановилась с натянутой улыбкой, посланной в мою сторону. — Закари, уладь это в Академии для меня, пожалуйста.
— Конечно, мам, — сказал я, небрежно махнув рукой, и последовал за Фрэнки к двери.
Я направился к лестнице, намереваясь захватить сумку с одеждой из своей спальни, прежде чем вернуться к Ною на время каникул, когда Фрэнки зашагал рядом со мной.
— Где спасибо за маленький подарок, который я тебе оставил, — практически пропел он, обращаясь ко мне.
— Что ты имеешь в виду? — Я ответил, не обращая на него внимания, пока поднимался по лестнице, и он последовал за мной.
— Твоя девушка. Я позволил ей спрыгнуть с крыши.
Я резко остановился на лестничной площадке второго этажа, развернулся, схватив его за воротник потрепанной футболки и толкнул в угол полутемного коридора.
Он ухмыльнулся мне, нисколько не обеспокоенный моим грубым обращением с ним.
— О чем, черт возьми, ты говоришь?
— Я стянул с нее рюкзак во время драки, так что она оказалась в ловушке на крыше, — сказал он, его ухмылка стала маниакальной. — Я загнал ее в угол, и когда я стянул с нее маску, я сразу узнал ее. Не могу поверить, что вы, идиоты, этого не сделали.
— Ты издеваешься надо мной, чувак, — сказал я, качая головой. — Ты не видел ее с тех пор, как ей было лет восемь или девять.
— Хорошо, я сжульничал, — ответил он, подняв руки в притворной капитуляции. — Я слышал, как ее партнер называл ее Джоджо. И, учитывая ситуацию, в которой мы оказались, это просто разожгло мое любопытство. И когда ты смотришь на ее лицо с такими мыслями, это становится чертовски очевидным.