«Существо, которое там осталось… – думал Диб. – Неужели оно настолько опасно, что даже в Утесе Правосудия запрещено упоминать название станции?».
– Эта запись, – настороженно прозвучал голос модуля, когда Зим оказался на том же мосту в последний раз. Все устремили взгляд к голографическим экранам. – Ты помог ему бежать со станции?
– Хороший вопрос. Нет. Я всего лишь отдал ему деталь от старого, никчемного корабля, а все остальное меня не касается. Не надо приписывать мне лишних заслуг.
– Ты ведь понимаешь, что за это тебе может грозить? – властно задал вопрос модуль. – Даже за такую мелочь.
– И что? – в ответе не было ни удивления ни страха. – Я ведь понимаю, что буду охранять тот заброшенный мост, пока он подо мной не обвалится, или меня ждет очередная и последняя промывка мозгов, после которой мне будет рад только наш Мясник. Это что-то вроде профилактики, обязательной. Такое... странное чувство, как будто каждый раз от твоего мозга отрезают по куску…
– ДОВОЛЬНО! – прервал его голос модуля. – Если то, что ты говоришь — часть приговора, по которому ты был отправлен на станции, огласи его!
– Приговор? Хм… пояснение «я — урод» подойдет? – в зале послышались смешки. Диб взглянул на странного охранника, не уловив суть. Зим же знал, что к чему, однако решил снова промолчать.
– Что это значит?
– Это мой приговор. И это последнее, что я слышал от Высочайших.
В это время на экранах уже была сцена из прошлого. Все было очевидно. Высочайшие отправили своего подчиненного на станции, как только узнали о странной болезни, изуродовавшей кожу иркена.
– Значит это правда. Высочайшие отправили тебя туда лишь потому, что ты не соответствуешь их «эстетическим» меркам?
– Скажем так. Высочайшие считали, что я заразен. И плевать они хотели на то, что я успешно прошел все элитные обследования. Но это уже не важно…
– Твой приговор слишком прост, но жесток. Тебе еще есть, что сказать в свою пользу?
– У меня достаточно навыков, чтобы выживать на станциях и терпеть наказания, ко всему привыкаешь. Так что меня бессмысленно запугивать.
В Утесе Правосудия воцарилась тишина. Все ждали окончательного приговора от того, кто говорил от лица судебного модуля.
– Солдат, звание которого было стерто по приказу бывших Высочайших. Охранник, получивший новое звание как пожизненный приговор за то, что не может являться преступлением. Твой приговор отменен и ты больше не являешься охранником на станции «R-771»!
«Чего? Этого не может быть...» – Безликий не верил тому, что слышал.
На балконах послышалось чье-то возражение. Знания и понятия модуля в судебных решениях не могли подвергаться сомнениям, ибо его истинная сущность была предана Империи... Империи, до Высочайшего Красного, Высочайшего Фиолетового и даже Высочайшего Спорка.
– ТИШИНА!!! – зал затих. Голос продолжил. – Жители Ирка. Запомните этот день на всю свою жизнь, пока ваши тела не превратятся в иссохшие, мертвые оболочки. Ошибки, совершенные Империей, привели к ее краху. Ни законы ни знания не спасли планету от террора. В этот день были официально свергнуты правители! В этот день был впервые оправдан охранник, приговор которого не имел права на существование! Запомните этот великий день.
– Так… я свободен? Серьезно?! – нарушил нависшую тишину охранник. Как ни странно, Безликим его стали называть еще до пожизненного приговора.
– А чего тут непонятного?! – напугал всех внезапный возглас, принадлежащий Зиму. – Тебя отпускаю из этого мммерзкого, грязного, отвратительного и уродливого места! И эти… твари, слоняющиеся по нейтральным территориям… Хоть бы они все передохли! Ненавижу их!!! Как можно искать сомнения в оправдательном приговоре?! Чеши отсюда, пока модуль не передумал!
– ЗИМ! Прекрасно, что ты решил напомнить о себе после долгого молчания, но это не повод нарушать допрос.
– Ты единственный рабочий, который пробыл на станциях меньше, чем все остальные! Может хватит злиться на прошлое? – вставил Диб.
– Заткнись!
– Я добавлю, – раздался голос оправданного. – Ему точно не место на станциях, там и без него хватает разрухи. Рано или поздно Зим сбежал бы оттуда, даже если для этого придется подорвать весь комплекс.
– Эй! Что ты этим хочешь сказать? Обвиняешь меня?!
– Сбежать со станции — это достижение, идиот, – усмехнулся Безликий. – Можешь считать, что теперь пользуешься уважением среди охраны и рабочих.
В ответ Зим лишь проворчал что-то невнятное.
– Свободу невиновному!!! – послышались возгласы с балконов охраны.
Голоса становились все громче и громче. Охранник явно не ожидал такой реакции от своих товарищей. Многих из них он воспринимал как бандитов и психопатов, обезумевших от вечного пребывания на станциях, от радиоактивных испарений, разъедавших их мозг и лица. Они были для него неживыми объектами, неспособными на сострадание – тупыми и бесполезными, но в то же время острыми и опасными. Что-то внутри него изменилось.
– Зал…
– Прошу простить их поведение, – послышался голос Инженера. Его хорошо освещенная платформа находилась ровно посередине балконов охраны. – Мои подчиненные уже давно забыли, что здесь не принято говорить то, что думаешь.
– Солдат! Прими с честью новое звание и вновь служи на благо Ирка! Твое мастерство в изобретениях и самообороне необходимо Империи. Новой Империи.
Часть 2
– Наладить связь со следующим свидетелем! – прогремел модуль.
Монитор, на котором некогда было изображение Босса, возник Главный Врач. Временами трансляция рябила помехами, но на качество звука это не влияло.
– Тебе есть, что сказать в пользу или обвинение подсудимых?
– Несомненно. Я предпочитаю не тратить время на пустые разговоры, – механический монокль пришел в движение. – Этот назойливый беглец. Зим. Перед тем, как я его обнаружил, он слонялся по закрытым территориям Чистильщика.
– Что ты хочешь этим… – не договорил Зим.
– А после крушения корабля он исчез. Но, что удивительно, не по своей вине, – на главном экране-голограмме мелькали заросли и густые, пурпурные деревья. Зрителям оставалось лишь дивиться тому, как иркены умудрились выжить после встречи с треногими мутантами, сбежавших с того же корабля.
– Я помог Зиму выбраться из затруднительного положения, в котором он казался абсолютно бесполезен. Полагаю, решение отправиться в город оказалось более разумным, чем ожидать помощи от команды с разбитого корабля, в чем он преуспел. Однако пары извилин ему все же не хватило, чтобы избежать модернизации.
– Хватит! Довольно, замолчи!! Я требую, чтобы он прекратил меня унижать! Впаять ему в голову устройство, которое заставит его страдать!
– А лечить тебя кто будет? – иронично намекнул Врач. То ли передатчик звука барахлил от криков Зима, то ли сам он делал все возможное, чтобы так думали. – Я не понимаю, что ты там бормочешь!
– Что ты можешь сказать о втором подсудимом — Дибе? – прервал их перепалку модуль.
– Он… хороший собеседник. Никогда бы не подумал, что кто-то с этой убогой планетки — Земли, может держать в своей голове столько полезных идей.
«Ты даже не представляешь, насколько ты прав» – прискорбно подумал Диб.
– Ну а то, что произошло с Зимом, случай крайне тяжелый и, я бы даже сказал, невозможный. Однако Дибу удалось предотвратить его смерть, что остальным было не под силу после войны, да и некогда… Я же вызвался помочь, предоставив все необходимое оборудование. Этот случай был мне особо интересен. Инженер был не против наших экспериментов, – хирург со своего экрана осмотрел зал. Выражение лиц многих присутствующих его озадачило. Прозвучал голос модуля:
– Сказанное тобой можно отнести к вашей общей работе, которая спасла важного свидетеля и обвиняемого в лице Зима. Это хорошо, но этого недостаточно. Ты не кажешься заинтересованным в тех разрушениях, которые учинил свергнутый правитель. Если это все, ты можешь быть свободен, – огненные глаза вспыхнули и модуль затих.
– Ах, да… мне понятна эта реакция. Совсем ЗАБЫЛ сказать, что Диб разрушитель, угнетатель и прочее. Меня не волнует, что он сделал в период войны. Абсолютно. Это не затронуло мою работу на Чистильщике и станциях. Если рассматривать Диба со стороны науки, то приобретенные способности ставят его на ступень выше любого обычного иркена. Однако мутант всегда остается мутантом. Из всех навыков, на данный момент, у него остался только телекинез. Прошу меня простить, но большей информации по этому вопросу я не могу предоставить, – механический монокль с дюжиной линз перестал двигаться.