Место: Тоннельные переходы
Чистильщик пробирался все глубже и глубже, медленно и размеренно. По тоннелю были разбросаны небольшие источники света, предназначенные лишь для экстренных случаев, поскольку у чистильщика имелся огромный фонарь-прожектор на носу. Крепления к рельсам скрипели и то и дело трещали, словно аттракцион, который давно никто не ремонтировал. Путь был долгим и длинным.
Когда тоннель стал менее широким, чистильщик пошел туже. В некоторых местах рельс были здоровые борозды, замедлявшие путь корабля.
Через непродолжительное время крепления со скрипом застонали, полетели искры. Махина встала на месте как вкопанная, немного завалившись на бок.
Все круглые подвижные части прекратили свое движение и опустились к нижней стенке тоннеля. Тут же все дверцы, за которыми были слепо-глухие, раскрылись. Зим полностью потерял ориентировку во времени – ему казалось, что прошло от нескольких часов до нескольких дней, пока он находился в полной беспомощности. Он думал, что так просидит целую вечность, однако его убеждения внезапно прервали. Кто-то схватил Зима за воротник и с силой выдернул из цепких лап устройства, которое удерживало его на месте. От такого рывка он в испуге закричал и рухнул на спину уже вне своего вагона. От удара шлема о прочный, вековой пол тоннеля, тот слетел с его головы.
Перед глазами Зима поплыли круги, в висках стучала кровь. Кто-то чуть дальше кричал, кто-то стонал от боли, после чего грубо прозвучало – «Заткнись»! – Эта команда подействовала, как если бы на него вылили ведро холодной воды.
Зим сел, ощущая в ногах неприятную слабость. Перед собой он все еще видел уродливый корабль-призрак, а вокруг него, вдоль круглых вагонов, таких же иркенов, хотя во многом тут можно было не согласиться. У некоторых, кто был еще в шлеме, их бесцеремонно сдирали рослые конвоиры, вооруженные электрическим оружием, напоминавшим стандартный жезл охраны. Должно быть они и являлись охранниками. Другие же заключенные, менее истеричные и более сильные, самостоятельно избавлялись от устройства на голове. Видимо все шлемы были запрограммированы, и только после намеренного отключения ослабили свою хватку.
Некоторые испуганно озирались по сторонам, совершенно не понимая, где находятся. Где-то разгорались драки, в которых один охранник мог с легкостью растащить по сторонам двух заключенных среднего роста. Были и те, кто лежал на холодном вековом полу без движений. Зим заметил, что многие из лежачих были без сознания еще в своих кабинах, из которых и выпадали. Если увесистые пинки охраны не приводили их в чувство, тела лежачих содрогались от мощного разряда электричества. Если и это не помогало, их так и оставляли лежать.
Весь тоннель был заполнен голосами с оттенками угроз, гнева, страха и боли. Весь этот шум напоминал Зиму о собраниях и праздниках, которые бывали во владениях Высочайших, вот только от того шума на душе становилось легче и поднималось настроение, чего не скажешь о нынешнем. У иркена уже начиналась мигрень.
– Вставай! Чего расселся?! – прозвучало высоко над головой Зима.
– А? Что... – Зим, не договорив, быстро вскочил на ноги, не желая испытать на себе здешний метод пробуждения.
Когда он повернулся к охраннику, перед ним предстал массивный, пугающий своим внушительным видом объект. Хуже всего оказался тот факт, что это был иркен – голова казалась очень маленькой на огромном жирном туловище, которое было в шрамах, одежды выше пояса не было, через плечо у него были металлические жгуты, сзади к которым крепилась странная клетка, а вот лицо... У Зима что-то перевернулось внутри от того, что он увидел – лицо было в нездоровых, кровоточащих волдырях, которые переходили на правое плечо, кожа на голове частично отсутствовала, словно ее содрали, от одного усика на голове был только обрубок, а глаза... Один был мутный и маленький, но кажется нормальный, второй заплыл и распух со стороны волдырей.
– Заткни рот и только посмей что-нибудь выкинуть, мелюзга.
– Да какого я должен… – здоровяк бросил на Зима такой испепеляющий взгляд единственным нормальным глазом, что тот мигом замолк на полуслове.
То, что произошло дальше, Зим запомнит на всю жизнь. Один заключенный, как раз из числа буйных, голосил во все горло и с непередаваемым потоком слов побежал в противоположную сторон тоннеля, откуда прибыл Чистильщик, расталкивая всех, кто был на пути.
Здоровяк, ничуть не удивившись, держа один из шлемов в руке, с невероятной силой и ловкостью швырнул его по направлению к беглецу. Шлем, на удивление, долетел и зафиксировался прямо на голове. Буйному было уже все равно. Зиму даже в голову не приходило, что на его планете существует столько нецензурных слов, которые ему, пребывая в приличном обществе, никогда не доводилось слышать. Все смотрели убегающему вслед, но ни один охранник не пытался его остановить.
«Ну что может еще выкинуть этот ненормальный?» – подумал Зим.
Внезапно раздался взрыв. Некоторые от неожиданности вскрикнули. Беглец, как ни странно, сделал еще пару шагов уже без головы, и в конце концов упал. Под телом быстро натекла лужа крови. После увиденного истерика началась у Зима – он уже во весь голос процитировал половину слов, произнесенных убитым, и тут на его затылок обрушилось что-то очень тяжелое. Мгновение и иркен повалился на пол.
– Молчать! – это был здоровяк, который дал Зиму крепкий подзатыльник.
Один из охранников, словно это был самый обычный день в его жизни, спокойно дошел до убитого и за ноги потащил его обратно, оставляя на вековом полу кровавую дорожку.
Тут до Зима дошло, что охранники странным образом отличаются от тех, с кем он прожил всю жизнь на Ирке, и дело было не только в росте. Что-то неприятное было в их облике, движениях, поведении.
Однако по сравнению с тем, который одним ударом вывел Зима из равновесия, охранники все же были худее и ниже. Похоже этот уродливый иркен был самым главным.
– Итак, ничтожества! – Начал Босс, обращаясь к заключенным – Возрадуйтесь, это самый ответственный момент в вашей никчемной жизни. Как видите, наше путешествие прервалось, а теперь... Смотреть наверх!
Массивная рука указала на проломы и трещины в рельсах в самой верхней части тоннеля.
– У вас два выбора. Либо помочь машине продвинуться дальше либо сдохнуть как этот тупой идиот, – указал он на труп, который приволок охранник. – Сделали выбор?
Все заключенные уставились на него, не произнеся ни слова. Среди охранников прокатилась неестественная волна смеха, словно некоторые из них были неспособны издавать даже такие простые звуки.
– Раздать проводники? – подал голос один из них.
– Живо! Если кому и помирать, то только им. Численность всегда выигрывает в таких случаях.
Охранники вытащили с внешней стороны Чистильщика названные «проводники», еще более длинные чем их электрическое оружие, в целом походившие на раздвижные, обмотанные проводами палки. Вскоре они небрежной кучей валялись у ног заключенных.
Один из охранников, приковавший к себе внимание Зима своим мастерством по созданию синяков и выбиванию зубов, раздвинул один из этих проводников до верхней стенки тоннеля.
– Если не тупые, должно дойти, – бросил он толпе.
Проводник тем временем стал трещать тонкими молниями, а его конец в месте разлома рельс тянул за собой крепление Чистильщика. Механизм чуть дернулся на крыше махины, оставив ту мертвым грузом на прежнем месте. Без этого всем и так было понятно, что их ждет тяжелая совместная работа.
Зим взял в руки один из проводников ни столько из стремления начать работу, сколько из простого интереса. Спустя всего парус секунд он стал одним из очевидцев до жути неприятной сцены. Руки одного заключенного вцепились мертвой хваткой в проводник, уже присоединенный к механизму Чистильщика, а тело судорожно дергалось, словно тряпичная кукла. Из механизма вылетали искры и молнии, расползающиеся вдоль проводника. Некоторые запаниковали, но делать было нечего. Одни охранники что-то кричали, другие нагло смеялись над этой сценой.