Нет, чтобы избавиться от атеистов раз и навсегда, нужны более радикальные меры, чем каждый месяц закрывать одно или два отделения дурацкой секты. Перерезать бы их всех к тхэнку как свиней на бойне. Пока они есть, на Землю не привести женщин из мира теламонов. Это слишком опасно, но необходимость давно назрела.
Ситуация с землянками вышла из-под контроля. Процент подсевших на эйфорию неукоснительно рос. Но Арей не мог просить своих людей держать член в штанах столько лет. Это нереально. Так же нереально, как подавить эйфорию.
Совет давно разрабатывает закон, запрещающий массовые сексуальные контакты с людьми. Всерьез обсуждают введение гетто для тех, кто уже подсел. Они будут служить источником разрядки для теламонов. При этом трогать других женщин запретят.
Если закон примут, десятки тысяч землянок переселятся в гетто. Не всем это понравится. Это грозит массовыми восстаниями, что ощутимо подорвет рейтинг теламонов и уровень доверия населения. Поэтому с принятием закона тянут. И еще потому, что никого не радует грядущее воздержание.
Хорошо еще землянки не рожают от теламонов. Только смесков им не хватало.
Двери лифта тихонько звякнули и разъехались в стороны. Служащий отеля попытался зайти с ними в лифт, но хватило одного взгляда Феба, чтобы он передумал.
— Я поднимусь в другом лифте или по лестнице, — пролепетал служащий. — Буду ждать вас у номера.
Когда лифт поехал вверх, Феб отчитался:
— В здании напротив наш снайпер, у номера круглые сутки дежурит охрана, персонал проверен.
— Ты перестраховываешься.
— Вовсе нет. Четыре почти удачных покушения – это много.
— Ключевое слово «почти».
— Ты выжил только благодаря капсулам жизни. У тебя осталась всего одна, я не хочу рисковать.
Спорить с Фебом насчет охраны бесполезно. Да и прав заместитель: его капсулы на исходе. Перед переходом всем теламонам выделили по пять штук, Арей четыре уже использовал. Каждая буквально вернула его с того света. Теперь его запасы подходят к концу и пополнить их негде. Ученые пока не могут воспроизвести капсулы жизни на Земле. Не хватает каких-то ингредиентов.
Лифт доставил их на верхний этаж, полностью отведенный под президентский люкс. Служащий уже был здесь. Красный как рак. Похоже, все-таки бежал по лестнице. Сколько это пролетов? Восемьдесят? Вот это рабочее рвение!
Служащий открыл дверь номера и распахнул ее перед дорогими гостями. Арей переступил порог. Первое, что увидел – спина горничной. Она протирала зеркало в прихожей, наводила последний лоск.
Он лениво окинул взором покатые плечи, спину с плавным изгибом талии, округлые бедра и, наконец, стройные ноги. Вид приятный, ничего не скажешь. Но сколько таких было и еще будет?
Услышав шум, девушка резко обернулась. Она не ожидала, что постояльцы приедут как рано, иначе бы давно закончила с уборкой.
На мгновение их взгляды пересеклись. Что-то дернулось внутри. Точно разряд на реанимационном столе – удар тока и забилось мертвое до этого сердце. Что за дрянь с ним приключилась? Не могло же его так повести из-за девчонки с тряпкой.
Арей толком не рассмотрел девушку. Какой у нее цвет волос, черты лица – не мог сказать, просто не заметил. Все затмили глаза.
Надо же, изумрудный. Нечасто встретишь такой оттенок. Впервые за долгое время ему не было скучно.
7. Она
— Ты со мной не пойдешь, — заявила я Марине.
Сегодня был «тот самый день», как его называла Ирина Васильевна, да и все, кто работал в отеле. День приезда Важного Гостя. Именно так, с большой буквы. О нем говорили не иначе как с придыханием, а особо впечатлительные закатывали глаза. Причем это касалось не только женщин.
Ирина Васильевна проявила благоразумие и назначила меня на уборку президентского люкса, а значит Марину тоже. Ведь мы напарницы.
За два дня мы отдраили номер до блеска. Там теперь можно проводить хирургические операции без опасения подхватить инфекцию. Но сегодня с утра Ирина Васильевна потребовала, чтобы мы еще раз все протерли.
— Ни пылинки и никаких отпечатков на блестящих поверхностях! — напутствовала она нас.
Мы дружно кивнули, но едва сели в служебный лифт, я сказала Марине, что пойду в люкс одна.
— Это еще почему? — удивилась напарница.
— Да там нечего делать, — махнула я рукой. — Пару раз тряпкой взмахнуть и готово. Лучше займись тридцать пятым этажом. Он, если помнишь, по-прежнему закреплен за нами. Позже я спущусь и помогу тебе.