Часть моих скромных сбережений я потратил на его переоснастку. Подремонтировал ядерный реактор и сделал профилактику пространственному компрессору. Поскольку я ни шиша не понимал в физике связующих сил, которые, сворачивая пространство, позволяли нам скакать по Вселенной словно дамке по шашечной доске, мне хотелось иметь уверенность, что когда я нажму нужную кнопку, то окажусь в пределах именно Солнечной системы. На всякий случай купил для бортового компьютера новые навигационные программы, а также лучшие программы обработки нештатных ситуаций, которые только удалось найти. Затем, решив, что путешествовать на голодном пайке мне не к лицу, приобрел новейшее достижение тетронской органотехники - интегральную термосинтетическую систему, способную производить еду, перерабатывать продукты жизнедеятельности, регулировать параметры атмосферы, давать биолюминесцентное свечение и служить маломощным источником тока, причем все это исключительно с использованием органических технологий; никаких встроенных живых организмов в ней не было. Страшно вспомнить, что во время перелета на Асгард нам приходилось питаться бактериальным супчиком и грибковой плесенью. Отвратительная пища и жуткая вонь.
Когда все было готово и мой корабль стал первоклассным транспортным средством, я в последний раз поднялся по Небесной Переправе, чтобы сказать "оревуар" доброму старому Асгарду. Тогда я не был уверен, вернусь ли сюда еще когда-нибудь.
Да и вообще ни в чем уверен не был.
Звездолеты - очень быстрые корабли. При полете светящиеся объекты снаружи превращаются в тягучие световые нити, словно растекаясь по плоской крышке стола. Но и расстояния в галактике не маленькие; лететь к Земле - это не речку переплыть.
В дорогу я прихватил диски с записями музыкальных и художественных произведений. Еще у меня была центрифуга для создания искусственной силы тяжести и различные тренажеры. Какое-то время они скрашивали мое одиночество, но под конец пришлось заняться поисками новых, еще не опробованных развлечений.
Вот тогда-то мне и стукнула в голову мысль взяться за воспоминания, после чего я немедля включил магнитофон. Не скажу, что скрупулезное описание событий - блаженное времяпрепровождение: я не писатель, поэтому сочинительство давалось мне с превеликим трудом. Публиковать написанное в мои намерения не входило, ибо в записках содержалась весьма щекотливая информация об истинной судьбе андроида: Сюзарма Лир полагала, что уничтожила его собственноручно, а я, описывая все, как было в действительности, в глубине души испытывал удовлетворение.
Работа закончилась за несколько дней до выхода из свернутого пространства, после чего я должен был обычным ходом пересечь границу Солнечной системы. Но из шнекового канала я вывалился вовсе не там, где хотел. Думаю, навигационные системы и без того совершили чудо, доставив корабль в такую крохотную точку, как Солнечная система; бессмысленно ожидать, что вас подкатят прямо к порогу нужной вам планеты. До Земли еще было ой как далеко, до астероидного пояса тоже. Поблизости оказался лишь Уран.
На Уране я не бывал. Насколько мне известно, этим вообще мало кто может похвастать, однако, еще когда я жил в системе, отдельные смельчаки начали заселять его луны и кольца. Обычное сканирование, произведенное корабельным оборудованием, показало, что по соседству с планетой существовал крохотный обитаемый планетоид с жизнерадостным названием Весельчак. Мой корабль немедленно был занесен в его регистрационный журнал, а бортовой компьютер передал положенные данные, получив в ответ кучу обычной в таких случаях цифири касательно Весельчака: размеры и физические характеристики планетоида, численность населения и прочее, и прочее. Я и не подумал выводить всю ее на экран, а отобрал лишь главное. На планетоиде жили восемьсот человек; все, кроме, пожалуй, дюжины, - штатские. Основное занятие - картография и сбор научных данных. Все это хорошо, но малоинтересно.
В контакт они вступили первыми. Видимо, их компьютеры переварили полученную информацию чуть быстрее, чем мой, или же потому, что обитатели планетоида более серьезно относятся к соблюдению приличий, нежели ваш покорный слуга. В своем послании они весьма дружелюбно пригласили меня пришвартоваться в их доке. Я подумал, что, наверное, не так уж часто в этот маленький мирок, где все друг друга знают, заглядывают странники. И уж конечно, путешественник, который может многое поведать о тайнах Вселенной, будет для них желанным гостем.
Тут я понял, что давно пора попробовать: каково это - оказаться в шкуре светского льва. И я решил погостить здесь денек-другой.
"Ведь ничего плохого в этом нет, правда?" - спросил я самого себя.
Но очень скоро выяснилось, что человек, живущий в интересные времена, ошибается чаще, чем другие.
Глава 2
Полет до планетоида занял почти два дня. По пути мой компьютер бесперебойно поддерживал дружескую беседу с компьютером этой микропланеты, ведь вести голосовую связь во время работы пространственного компрессора невозможно. Когда речевой контакт с хозяевами планеты стал наконец возможен, это уже стало неактуально, ибо очень скоро я должен был предстать перед ними воочию.
Договариваться о скучных подробностях захода в док я предоставил машине, а сам тем временем умылся и распаковал чемодан с лучшим своим гардеробом. Поверх всего я надел спецовку из тонкой пленки, чтобы не запачкаться, когда буду лезть по переходному рукаву в причальный шлюз. Считается, что гравитационный колодец, именуемый Земля, оставил понятие "грязь" в далеком прошлом, но вы сами знаете, как оно бывает в действительности. Протискиваясь по рукаву, я думал, насколько приятно будет снова ощутить силу тяжести, вызванную вращением. Уже влезая в шлюз, я предвкушал наслаждение от ждущего впереди ощущения легкой гравитации. Сам шлюз, естественно, располагался на оси станции и не вращался, но я-то знал, что заветная сила тяготения уже совсем близко.
Внутри шлюза, забитого какой-то аппаратурой, никого не было. Помимо обычных шлюзовых камер, здесь стояли, едва заметные на фоне навороченных вокруг труб и шлангов, стальные барабаны около полутора метров в высоту и одного метра в диаметре, снабженные кнопочными пультами и предупредительными надписями. Я не стал к ним особо приглядываться, а сразу же направился к люку, где начиналась лестница, по которой явно можно было выйти к жилым отсекам станции.