Добравшись до комнаты, Дейзи немедленно легла в постель и достала из ящика стола блокнот и ручку. Вспоминая, какое сегодня число, Дейзи вдруг поняла, что последний раз писала Карлу недели две назад.
«Дорогой Карл», – начала Дейзи.
И неожиданно разрыдалась.
12
Через два дня Дейзи пригласил на ланч Бен Фронвелл. Он велел водителю высадить их на углу Грик-стрит, где было одностороннее движение, и до ресторана «Лесгарот» они дошли пешком.
Дейзи чувствовала себя необыкновенно важной персоной – все вокруг смотрели на Бена Фронвелла, затем на нее, а потом снова на Бена. Фронвелл остановился возле одного из столиков, за которым оживленно беседовали двое мужчин.
– Я даю Джереми Торпу не больше десяти дней, – сказал Бен. – Потом он слетит. И туда ему, собаке, дорога! – Он ухмыльнулся.
Один из мужчин растерянно улыбнулся, другой изобразил руками тоже что-то не очень уверенное. Политики обычно предпочитали держаться с Беном приветливо, независимо от того, что они говорили за его спиной.
Бена совершенно не волновало, о чем они думают. Главное, чтобы не переставали бояться.
– Это партийные организаторы либералов, – объяснил Бен Дейзи.
Сидя напротив редактора за маленьким столиком, девушка чувствовала себя неловко. Лицо Бена напоминало физиономию возбужденного подростка, а разговор сводился к тому, что Бен делал Дейзи неуклюжие комплименты.
– Держу пари, у твоих дверей всегда толпилась куча поклонников. Как ты думаешь, мне удастся протолкнуться сквозь эту очередь? – сказал Бен еще в машине. Дейзи предпочитала общаться с Беном в редакции, хотя там он был агрессивен и вмешивался абсолютно во все. Как только Дейзи и Бен покинули пределы «Бастиона», он явно почувствовал себя неловко. Дейзи не нравилась эта ситуация. Бен Фронвелл не из тех людей, кто прощает собственное смущение.
Положение слегка поправилось, когда они заказали ланч и официант налил в бокалы кларета. Бен попросил рассказать об интервью, которое Дейзи брала накануне у руководителя одного из второстепенных министерств.
– Что бы он ни говорил, Дейзи, на самом деле этот парень просто с ума сходит от желания попасть в кабинет Каллагана. Он пригласил тебя на ланч? Или хочет сначала прочитать, что ты о нем напишешь?
– Думаю, ему даже не пришло в голову, что я представляю какой-либо интерес, кроме как в качестве журналистки.
– Да брось ты, Дейзи. Он один из первых ловеласов в палате общин.
Бен немного расспросил девушку о ее прошлом, но Дейзи прекрасно понимала, что на самом деле ему это нисколько не интересно, и поэтому не стала вдаваться в подробности.
– Мне понравилось, как ты притворилась, что давно своя в журналистике, когда пришла ко мне впервые, – сказал Бен. – Я, конечно же, не поверил в это тогда и не верю сейчас. Для меня главное, чтобы ты продолжала так же хорошо работать. Ты ведь американка. А иностранные журналисты не так настораживают политиков, как свои, которых они знают. И еще мне нравится, как ты пишешь – никогда не комментируешь интервью. Правильно, пусть реплики говорят сами за себя. А что ты думаешь об Эндрю Харвуде?
Резкая смена темы застала Дейзи врасплох.
– Я его почти не знаю, – ответила девушка.
– Я видел, как ты говорила с ним во время вечеринки у Анджелы. Вы тогда встретились впервые?
– Да.
– Держу пари, Эндрю сразу взял след. Он большой бабник, наш Эндрю. Вся беда в том, что быстро устает от женщины и прыгает в постель к другой. Ну что ж, ему ведь надо работать за двоих – за себя и своего голубого братца.
Дейзи молчала. Ей было немного не по себе.
Бен внимательно наблюдал за реакцией девушки на его слова.
– Я вижу, ты уже успела размякнуть. Он далеко пошел бы, этот Эндрю Харвуд, если бы перестал блеять на каждом углу, что мы должны опрыскать духами каждую трущобу, каждого уголовника и каждого негра. Любого порядочного англичанина просто с души воротит от такой ерунды. Думаю, Эндрю не пошел в либералы только потому, что хочет достичь вершин в политике, а не просто учить нас всех жить.
– Откуда ты знаешь, что он хочет достичь вершин? – поинтересовалась Дейзи.
– Все эти чертовы дворяне хотят одного и того же. Они бормочут что-то о правах, о равенстве, о единой нации, а сами считают, что всем нужно только одно право – быть такими, как они. Они и не сомневаются, что на голову выше всех остальных от рождения. Что ж, посмотрим, удастся ли дочери бакалейщика победить их всех. Сейчас очень интересный момент в истории партии тори. Маргарет Тэтчер избрали лидером всего год назад. Вот подожди, она еще наберет силу.
Не переставая ухмыляться, Бен долил бокалы.
– Рейчел Фишер недавно избрали наконец кандидатом от Бедфорд Фордж. Могу предложить тебе пари, Дейзи. Когда тори вернутся в правительство, любая должность, которую предложат Эндрю Харвуду, будет в результате отдана Рейчел Фишер.
Дейзи на секунду нахмурилась.
– А как тебе понравилась заметка Демпстера в «Мейл» о Нелсоне Харвуде? – спросил Бен.
– Я ее пропустила, – ответила девушка. – А про что там?
– Юристы «Мейл» наверняка подняли свой обычный шум по поводу диффамации, так что эту статью надо читать между строк. Какой-то придурок дал Нелу по носу возле клуба для этих чертовых транссексуалов. Тьфу, черт, даже есть расхотелось! Терпеть их всех не могу.
Дейзи вертела в пальцах бокал.
Она вздохнула с облегчением, когда внимание Бена переключилось на полного мужчину, который подошел к их столику. Он оказался одним из редакторов «Миррор». Их представили друг другу, и мужчины тут же принялись обсуждать дело Джереми Торпа. Дейзи вновь поразилась тому, насколько увереннее чувствует себя Бен, говоря о работе, чем обсуждая личные дела.
По дороге обратно на Флит-стрит Дейзи забилась в угол заднего сиденья и поддерживала беседу с Беном, стараясь казаться веселой и беззаботной, хотя это давалось ей нелегко. Краем глаза девушка видела, что Бен Фронвелл косится на ее колени, выступавшие из-под юбки. Стоило взглянуть на Бена, он тут же отводил глаза. Но, как только Дейзи начинала смотреть в окно, Бен снова принимался изучать ее колени. Было очень неловко.
И уж совсем невыносимой ситуация сделалась после того, как Дейзи почувствовала руку Бена на своем колене. Ведь если попросить его убрать руку, между ними сразу возникнет неловкость – будто Дейзи решила, что Бен собирается чуть ли не изнасиловать ее прямо в машине. Наверное, лучше всего было притвориться, что она не замечает. Но как он это воспримет? Ведь оба прекрасно понимали, что Дейзи никак не может этого не заметить.
– Пойдем как-нибудь вместе пообедаем в «Аннабель»? – предложил Бен Фронвелл.
Дейзи резко повернулась и взглянула на Фронвелла. Сам он смотрел в этот момент на колено девушки, которое начал неловко поглаживать.
– Боюсь, что этого не стоит делать, Бен, – сказала девушка. – У меня есть жених в Америке.
Дейзи снова посмотрела в окно, надеясь, что теперь Бен догадается убрать руку, но вместо этого он только выше задрал юбку девушки. Дейзи почувствовала, как он пытается просунуть ладонь ей между ног.
Она резко скинула руку Бена.
У него был вид человека, которого только что ошпарили. Со стороны Дейзи это была чисто автоматическая реакция – все равно как смахнуть муху. Она даже не подумала, что Бен может обидеться. Бен поджал губы, сейчас у него было лицо обиженного ребенка. Лицо его стало малиновым.
Однако замешательство лишь на несколько секунд отразилось на лице главного редактора, чтобы тут же смениться обычной ухмылкой Бена Фронвелла.
– Хорошо бы кто-нибудь сообщил твоему парню, что его крошка Дейзи прохлаждается в «Ланганз» с одним из первых бабников Лондона, – процедил сквозь зубы Бен.
На это Дейзи нечего было ответить. Боже, как ей хотелось, чтобы шофер скорее довез их до Флит-стрит! Интересно, Бен как-нибудь накажет ее за сегодняшнюю сцену? И пригласит ли он ее еще раз пообедать?