Так что неудивительно, что, отправившись летом 1786 года в Шербур для осмотра оборонительных сооружений, Людовик XVI тоже шел на контакт со своими подданными. Трактирщик из Байе чуть не упал с табуретки, когда к нему неожиданно вошел Людовик XVI, сел за стол и попросил тарелку яичницы с хлебом. Вся деревня пришла в трактир, чтобы увидеть, как Людовик XVI поглощает яичницу и отвечает на вопросы. В Шербуре монарх пообедал на корабле «Патриот» (Le Patriote) с моряками, попробовал соленый пирог – повседневное блюдо моряка – и заявил, что он ему нравится «больше любых версальских пирогов».
Так что Людовик XVI ничем не отличался от своих царствующих современников. Георг III был таким же заядлым охотником, как и Людовик XVI, и в свои 65 все еще проезжал по несколько километров под проливным дождем, чтобы поохотиться на оленей и зайцев.
Георг III тоже не отличался компанейским характером и, по словам премьер-министра, никогда не приглашал никого к своему столу, поскольку всегда «обедал с молниеносной скоростью, обладал весьма посредственным аппетитом и почти ничего не ел». Как и Людовик XVI, британский король был увлечен технологиями, коллекционировал часы и отмечал в каждом письме точный час и минуту его написания. Вместе со своим мастером по изготовлению измерительных приборов Джорджем Адамсом он часами возился с барометрами, хронометрами, гигрометрами, микроскопами и множеством других устройств. Он держал собственную обсерваторию с телескопом, через который наблюдал за положением планет. И точно так же Георг III любил точность и терялся в деталях, желая, например, рассчитать жалованье придворных прачек.
То же самое можно было сказать и об императоре Иосифе II – владельце огромной коллекции насекомых и чучел животных. Иосиф II стремился поддерживать постоянный контакт со своими подданными до такой степени, что императорская гвардия получила приказ пропускать всех желающих поговорить с императором. Поэтому в коридоре, ведущем к его кабинету, ежедневно собирались «безработные чиновники, вдовы, сироты, монахини, офицеры, крестьяне, ремесленники и проч.», пришедшие просить императора о помощи, а после целая батарея секретарей должна была разослать ответы императора каждому обратившемуся. Иосиф II проводил реформы, принял закон о религиозной терпимости и отменил смертную казнь. Но в то же время по каждому вопросу он предпочитал составить свое мнение и лишь потом принять решение. Так, он запретил корсеты, сочтя, что их ношение ведет лишь к увечьям, балетные спектакли, сочтя их «слишком эротичными», а оперы отныне дозволялось ставить только на немецком языке.
Европейское трио королей было во многом схоже. Все три монарха уверенно желали устанавливать свои порядки, проводить свои реформы и игнорировать какую бы то ни было оппозицию. Но и Людовик XVI, и Георг III, и Иосиф II не имели полного представления о том политическом курсе, которого хотели придерживаться. Британский монарх, как и его французский коллега, устроил конвейер увольнения министров – по словам прусского короля, Георг III менял кабинет так же часто, как рубашки, – и из-за своего же упрямства почти потерял американские колонии. Иосиф II стремился к централизации и радикальной модернизации австрийской монархии, чтобы догнать Францию и Британское королевство, но упрямое стремление к абсолютной власти стоило ему восстаний в Южных Нидерландах и Венгрии. Однако ни Георга III, ни Иосифа II нельзя считать политическими бездельниками. Только упрямцами – как и Людовика XVI.
Представление французского монарха слабым и глупым тем сильнее порочит его честь, если вспомнить, что в интеллектуальном плане он был на голову выше многих своих современников. Король Дании Кристиан VII страдал шизофренией, галлюцинациями, часами выкрикивал тарабарщину, а лечащий врач называл его «маниакальным мастурбатором». Королева Португалии Мария I удостоилась сомнительной чести носить два прозвища одновременно – Благочестивая и Безумная. Принцесса страдала галлюцинациями и тяжелой депрессией. Наконец, Георг III, будучи болен биполярным расстройством (а не порфирией, как считалось до недавнего времени), за время своего правления перенес пять продолжительных приступов, в течение которых он практически не мог управлять королевством.