Переговоры, в том числе с Бенджамином Франклином, проходили ночью в Карпентерс-холле в Филадельфии, там же, где годом ранее прошел Первый Континентальный конгресс. Атмосфера царила напряженная: и Бонвулуар, и его собеседники опасались, что их разговоры могут подслушать британские шпионы. Но в любом случае американцев привело в восторг предложение помощи от Франции, и ничего дурного в союзе с ней они не увидели. Комитет направил в Версаль делегацию для дальнейшего обсуждения.
Бонвулуар тем временем вернулся во Францию и в восторге доложил министру Верженну: «Здесь [в Америке] все солдаты, войска хорошо одеты, им хорошо платят и хорошо вооружают. В составе регулярных войск у американцев числятся более 50 тысяч человек, а также огромное количество добровольцев, которые даже не требуют платы. Они оказались гораздо энергичнее, чем мы ожидали, вы просто не представляете. Они ничего не боятся и собираются выиграть битву за свою независимость в следующем году!»
Возможно, Бонвулуар понял лишь половину из того, что сказали ему американцы, или же его переводчик не смог достоверно перевести все сказанное на французский, однако столь радостный доклад убедил Верженна в том, что настало время действовать.
Впрочем, министр иностранных дел укрепился в своем мнении благодаря другому докладу, полученному из рук Бомарше, – «Мир или война» (La Paix ou la Guerre). Пьер Огюстен Карон де Бомарше был в Версале не чужим. Ранее он служил во дворце часовщиком, в обязанности которого входило каждый день настраивать маятники часов тетушек Людовика XVI, и, кроме того, он обучал их музыке. Вообще говоря, жизнь Бомарше похожа на французскую оперетту. Так, в 1774 году Бомарше под именем месье Ронак, анаграммой своего же имени, по приказу Людовика XV отправился в Лондон и подкупил издателя, чтобы тот уничтожил все экземпляры «Тайных мемуаров публичной женщины» (Mémoires secrets d’une femme publique) – провокационного памфлета, посвященного жизни мадам Дюбарри. К возвращению Бомарше с задания Людовик XV успел умереть, и о судьбе мадам Дюбарри стало некому беспокоиться. Но Бомарше, не растерявшись, предложил свои услуги Людовику XVI: «Все, что король хочет знать, все, для чего ему нужна расторопность и осмотрительность, – все это я! Я к вашим услугам, готов отдать свою голову, сердце и руки, однако язык мой на замке!» Людовик XVI лишь заявил, что он сумасшедший, однако Бомарше все же ухитрился вернуться в Лондон с заданием: по приказу короля он должен был разыскать некоего Гийома Анджелуччи, владельца типографии, известного под псевдонимом Уильям Аткинсон, и подкупом или как-либо иначе прекратить его угрозы опубликовать памфлет о развратной жизни Марии-Антуанетты. Анджелуччи-Аткинсон, преследуемый Бомарше, пустился в бега, преодолевая Германию, а затем и Австрию. Недалеко от Нойштадта несчастного, по слухам, ограбила банда разбойников и бросила умирать. Когда французскому шпиону удалось добиться аудиенции в Вене у эрцгерцогини Марии Терезии и рассказать эту неправдоподобную историю, вдовствующая императрица заподозрила, что имеет дело с мошенником, приказала заковать Бомарше в кандалы и заключить под стражу. Впрочем, вскоре дело раскрылось, шпион вернулся в Париж и в третий раз был отправлен в Лондон. На этот раз подкупить следовало легендарного беспутного шевалье д’Эона, с тем чтобы тот не обнародовал документы о планируемом вторжении французов в Англию. Бомарше справился с переговорами, д’Эону разрешили вернуться во Францию. Между делом часовщик и шпион принялся за писательство, и восторги по поводу его пьесы «Севильский цирюльник» мгновенно разлетелись по свету. Не обошлось и без неприятностей: после премьеры в Париже произведение вызвало такой ажиотаж, что король потребовал сперва показать пьесу ему, прежде чем разрешать дальнейшие представления.
Во время пребывания в Лондоне Бомарше узнал о войне, которую англичане вели в Америке. С большим энтузиазмом он решил, что Франция обязана прийти на помощь. 26 апреля 1776 года он обратился с письмом к Верженну: «Месье граф, пользуясь случаем, хочу обратить ваше внимание на единственный вопрос, который сегодня имеет значение: Америка. [Американцы] постоянно мне говорят: “Нам нужно оружие, порох, и больше всего нам нужны инженеры”. Что мне на это ответить? Правда ли, месье граф, что вы не сделаете ничего для американцев, которые могут попасть в руки врага? Не соблаговолите ли вы еще раз показать королю, какую огромную выгоду он получит от этой кампании, и притом без особого противодействия? И не попробуете ли вы также убедить Его Величество, что эта мизерная поддержка, о которой нас просят и о которой мы говорим уже целый год, принесет нам только великую победу, но при этом мы отдаем себе отчет в том, что она не будет лишена опасности? Эта поддержка может дать нам все, что мы потеряли из-за унизительного мира 1763 года, пока мы будем спокойно спать. Успех американцев, низведших своих врагов до уровня второсортной державы, вернет нас на первое место и снова обеспечит нам власть над Европой. Несмотря на опасность, которой я себя подвергаю, когда пишу вам из Лондона по таким смелым вопросам, здесь я чувствую себя еще большим французом, чем в Париже. Патриотизм этих людей возрождает мой собственный».