Британское правительство отправило переговорщика из Портсмута в Нью-Йорк с новым предложением. Британцы вновь гарантировали независимость колоний, но теперь к этому прибавлялось намерение реформировать налоговое законодательство и объявить всеобщую амнистию. В это же время французский корабль «Сенсибль» уже отбыл в Америку, чтобы члены Континентального конгресса смогли ознакомиться с новым союзным договором. Французскому кораблю удалось обойти британскую блокаду и прибыть на день раньше «Андромеды», отправленной англичанами, однако корабль бросил якорь намного севернее, и посланнику пришлось проделать долгий путь по суше. «Билль о примирении» – так называлась британская попытка договориться – лег на стол Континентального конгресса первым, и часть делегатов увидели в нем некоторые достоинства, но когда наконец прибыла копия французского договора, британское предложение о компромиссе сразу же сошло с повестки. Франция была официально объявлена военным партнером Америки.
Тем временем Людовик XVI в Версале ждал casus belli[309] с англичанами, и повод не заставил себя ждать. 17 июня 1778 года французский военный корабль «Бель Пуль» столкнулся с английским кораблем «Аретуза» у бретонского побережья. Сражение продлилось пять часов, но французам все же удалось потопить «Аретузу» и благополучно отвести изрядно потрепанный «Бель Пуль» в порт Брест. Версаль ликовал. Королевский парикмахер Леонар Отье создал новое сенсационное творение в честь победы – огромный парик с масштабной моделью «Бель Пуль». Спустя 15 лет после окончания Семилетней войны Франция вновь объявила войну Британскому королевству.
Людовик XVI жаждал вовлечь в войну испанцев, но они не спешили поддерживать борьбу за независимость колоний. Испанский король опасался, что и его заморские владения последуют примеру британских, тогда как Людовик XVI продолжал опасаться превосходства Великобритании на море. Поддержка короля Карла III обеспечила бы французов дополнительными 50 военными кораблями.
В конце концов испанцы согласились вступить в прямую конфронтацию с англичанами под условии, что Франция поможет вернуть Гибралтар, Менорку и Флориду. Людовик XVI и Верженн предложение приняли. Новый договор между французскими и испанскими Бурбонами предусматривал возможность прямого нападения на Англию и принуждения британского короля Георга III к краткосрочной войне. Однако во Франции подготовительные действия шли отнюдь не так гладко. Моряков не хватало, на то, чтобы собрать команду, уходили месяцы. В феврале 1780 года французский капитан жаловался в письме на скверную подготовку испанских морских офицеров: «Трудно надеяться на успех операции с флотом, который так плохо оснащен, так малоподвижен, у которого столь слабое управление во главе с месье де Реджио, который еще слишком молод. Месье де Кордова настолько болен и ослаблен, что не может управлять своим кораблем. Этот человек – un nul, он ничего не стоит».
Испанцы и французы хотели вместе отплыть к английскому побережью, чтобы «разделить риски и славу», но отправление снова пришлось отложить. Теперь причина оказалась в том, что среди испанских экипажей вспыхнула цинга, и флот должен был задержаться в порту на карантине. В XVIII веке люди еще не умели сбалансированно питаться, что морковь, что хлеб – все едино, было бы чем набить желудок. В результате многие европейцы страдали от нехватки витаминов, что в числе прочего приводило к цинге. Но наконец 30 июля 1780 года объединенный десантный флот из 66 испанских и французских военных кораблей покинул порт Ла-Коруна. 40 000 французских и испанских солдат отправились в Англию. Впрочем, поскольку, помимо цинги, на кораблях свирепствовали дизентерия и тиф, часть команды была больна, а еще часть заразилась в пути.
14 августа флот достиг британского побережья у Плимута, где, согласно донесениям французских шпионов, должна была стоять часть британского флота. Жители Лондона впали в панику. Однако донесения… ошибались. Британские корабли стояли на якоре в двухстах километрах, в Портсмуте. Французский командующий Луи Гиллуэ д’Орвилье собирался подождать с высадкой войск, чтобы французы не оказались отрезаны от своего флота, но врага нигде не было видно. Французы и испанцы напрасно ждали прибытия британского флота долгие три дня, пока непогода не вынудила их сняться с якоря. Д’Орвилье кипел от злости, обращаясь в письме к предводителю французской военной кампании графу де Во: «Не могу избавиться от мысли, что план нападения, согласно последним инструкциям и письмам короля от 9 августа прошлого года, может увенчаться успехом, только если будет достаточно тщательно проработан. Наш флот поражен эпидемией, у нас закончилась питьевая вода и скоро закончится продовольствие, мы вынуждены вовсе отказаться от проведения этой операции». Тем временем дизентерия и тиф охватили весь экипаж, и флот после двух недель беспомощного барахтанья в огромном плавучем лазарете с девятью тысячами больных матросов и солдат отчалил в порт Брест. Спустя два столетия после неудавшейся атаки испанской армады Англия снова пролезла сквозь игольное ушко.