Надежды когда-нибудь стать всемирно известными приводили к бесконечным экспериментам. В газетах появлялись статьи о сенсационных открытиях, например о «гемостатической воде», останавливающей любое кровотечение, или о смеси хлеба и опиума, которая «лечит от всех болезней сразу». Люди восхищались «автоматонами» – механическими марионетками Пьера Жаке-Дро – и экспериментировали с громоотводами в духе «сделай сам». Конечно, такие механические чудеса на поверку часто оказывались обычными фокусами, а то и обманом. Так, в роботе-переключателе венгерского изобретателя Вольфганга фон Кемпелена прятался карлик, а учебник Анри Декрема, «профессора и испытателя занимательной физики», содержал в основном безобидные фокусы. Граф де Сен-Жермен, алхимик и мошенник, утверждал, что бессмертен, рассказывал сотни историй о своих приключениях при вавилонском дворе и даже добивался разрешения открыть собственную лабораторию в замке Шамбор, чтобы проводить там исследования по «трансмутации» – прежде всего, конечно, о превращении серебра и свинца в золото. Вера в алхимию, благодаря которой металлы можно превратить в золото, чрезвычайно быстро распространилась среди обедневшего дворянства, и Сен-Жермен стал желанным гостем в обществе. А в 1760 году граф, оказавшийся двойным агентом, был разоблачен и пустился в бега. Ему предстояло колесить по Европе до конца жизни, но бессмертия так и не добиться, а потому умереть в 1784 году.
В этот век экспериментов и открытий в авангарде псевдонауки с большим отрывом оказался Франц Антон Месмер. Его учение, месмеризм, произвело фурор в конце XVIII века, обретя таких последователей, как маркиз де Ла Файет, герцог де Лозён и баронесса д’Оберкирх. Месмер провозглашал, что все тела окружены разреженной «жидкостью» – магнитным излучением, которую можно контролировать или усиливать, массируя «полюса тела», что приводит к «кризису», конвульсии которого восстанавливают гармонию в человеке. Месмер стал желанным гостем в богатых французских кругах, его клиенты охотно поддавались гипнозу прямо во время эффектных сеансов, когда их доводили до сходного с эпилептическим припадка, притворного или настоящего. Пациентов, упавших на пол, незаметный санитар Антуан переносил в «кризисную комнату», где Месмер, одетый в сиреневый халат, прикасался к ним своей палочкой, вливая «жидкость». В какой-то момент месмеризм стал национальным трендом Франции: «Все одержимы месмеризмом. Его чудеса поражают воображение». Мария-Антуанетта даже предложила духовному отцу месмеризма бессрочный грант на открытие клиники в Версале, от которого Месмер надменно отказался. Чудо-доктор предпочитал сам открывать филиалы, где тысячи последователей под его руководством могли бы «разгадывать силы природы».
Но, разумеется, далеко не все охотно верили в чудеса шарлатанов. Адепты вроде маркиза де Ла Файета или баронессы д’Оберкирх были преисполнены веры в сверхъестественное, но прочие воспринимали выступления эксцентричных шарлатанов исключительно как развлечение. Шарль-Жозеф де Линь писал: «Шевалье де Люксембург пробудил во мне интерес к колдовству. Целый год я играл роль ученика чародея, но, несмотря на всю мою склонность к оккультизму и все, что было сделано для моего посвящения, я покинул гильдию колдунов, так и не добившись успеха. Напрасно я проводил целые ночи со старой графиней де Силли […] которая утверждала, что видит призраков в моем присутствии. […] Напрасно в ночь с Великого четверга на пятницу некто Борегар, произнося ужасающие заклинания, кружил вокруг меня, тогдашнего герцога Шартрского и Фицджеймса. […] Напрасно меня учил некий аббат Боде или Буде, больше похожий на учителя танцев. Хотя, забавно, однажды он сказал мне: “Завтра я не смогу. Нет, ни за что. – И потом, посчитав на пальцах: – Послезавтра, точно. Так получилось, что мне приходится мотаться туда-сюда – в Филадельфии встреча духов воздуха”».