Больше всего колонистов беспокоило то, что метрополия потребовала компенсации за завершившуюся войну и защиту от набегов индейцев. В первоначальных соглашениях между колонистами и английским парламентом не было предусмотрено ничего подобного. Парламент же подсчитал, что необходимое, по мнению генерала Амхерста, военное присутствие для удержания контроля над североамериканскими территориями будет обходиться казне в 214 340 фунтов стерлингов в год. Англичане были уверены, что колонисты смогут взять на себя часть этих расходов, поскольку колонии не платили почти никаких налогов.
Надо сказать, что низкое налоговое бремя колоний давно не давало покоя английским налогоплательщикам, которым в это время принадлежало буквально первенство Европы по размеру уплачиваемых налогов. Британские подданные платили в среднем 18 фунтов стерлингов в год с человека, в то время как колонисты – всего 18 шиллингов. В Англии налогами облагалось все: от мыла до шляп, от часов до обоев и от соли до свечей. Согласно простым расчетам англичан, стоимость содержания регулярных войск в Северной Америке была поделена на число налогоплательщиков, и налоговая нагрузка на каждого колониального налогоплательщика увеличивалась всего на два шиллинга в год
Но главная проблема заключалась в том, что колонии стремились к самостоятельности и не хотели, чтобы ими командовало лондонское правительство. Еще меньше им хотелось платить навязанные извне налоги, даже по самым низким ставкам. Американскими колониями управляли губернаторы и советы, их назначал король, и колонистам этого было более чем достаточно. Например, введенный до этого так называемый Закон о патоке 1733 года, который обязывал колонистов импортировать патоку только с Ямайки, они умело обходили в течение 30 лет – к большому разочарованию британцев, надеявшихся положить конец американскому импорту патоки из французских колоний в Вест-Индии. Патока – побочный продукт перегонки сахара из тростника, основное сырье для изготовления рома, и американские колонисты предпочитали контрабандой ввозить ее с испанских и французских островов: там она стоила намного дешевле, чем на принадлежавшей англичанам Ямайке.
Сопротивление американцев не ускользнуло от внимания Георга III, сменившего деда на троне в 1760 году. Он решил использовать двойную стратегию, согласно которой новые войска, прибывающие в Америку, в течение первого года содержала корона, и только со второго года в расходах на их содержание должны были участвовать колонисты. Тринадцать американских колоний никак не показывали, что они стремятся к самостоятельности, но король по-прежнему держал в уме риск того, что колонии захотят объединиться. В начале Семилетней войны губернатор Массачусетса Уильям Ширли уже сообщал в письме британскому правительству, что «они [американские колонисты] постепенно объединятся для того, чтобы освободиться от зависимости от метрополии и создать собственное центральное правительство. Но сейчас я наблюдаю огромные разногласия между правительствами колоний, их интересы и взгляды не совпадают, и поэтому создание коалиции представляется маловероятным. Без собственной сильной армии и военного флота их независимость невозможна». Георг III был согласен с мнением своих министров, что сильное британское военное присутствие в американских колониях станет гарантией быстрого подавления любых попыток обрести независимость. Но король не учел, что друг, которому не оставили выбора, может стать врагом.
В 1764 году в рамках борьбы с контрабандой вместо неработающего Закона о патоке был принят Закон о сахаре с новой схемой налогообложения: он снижал налог на патоку и увеличивал ставки налога на сахар, импортируемый из французских и испанских колоний. Предполагалось, что так контрабанда станет менее прибыльной. Иными словами, британская корона в очередной раз пыталась направить все доходы от торговли колоний в британскую казну и не позволить им утекать в другие страны. А это требовало новых способов борьбы с контрабандой. Таможня получила полномочия проверять корабли на предмет наличия контрабандных грузов, военные суда патрулировали побережье. Вся выявленная контрабанда подлежала немедленной конфискации.
Следующими были так называемые законы об американских колониях. Вводимые ими импортные пошлины охватывали целые группы товаров, включая табак, вино, шелк и хлопчатобумажные ткани, а заодно и товары, ввозимые в колонии из Англии. Британский парламент ожидал, что доходы казны благодаря этим мерам вырастут на 200, а то и на 400 тысяч фунтов стерлингов. Фактически же выросло лишь недовольство среди виргинских и мэрилендских производителей табака, обязанных теперь продавать весь свой урожай в Англию. Предложение американского табака в итоге намного превысило английский спрос, и девять десятых его приходилось перепродавать, что требовало его перегрузки на другие суда. Из-за этих дополнительных расходов американские табачные компании ежегодно теряли 270 тысяч фунтов стерлингов.