2
Франция при Людовике XV
Вспыльчивый молчун. – Суровое воспитание. – О любовницах и грехах. – Четыре монарха обменялись постелями. – Первая в истории мировая война. – Унизительный мир
Коронация Людовика XV в Реймсском соборе 25 октября 1722 года проводилась в соответствии с древним религиозным обрядом, через который прошли все предыдущие короли Франции. Босого Людовика в сорочке подвели к алтарю, где опоясали мечом и надели сапоги с золотыми шпорами. После этого король преклонил колени для миропомазания. Его плечи накрыли горностаевой мантией с вышитыми лилиями – символом французской монархии. Затем последовал апофеоз – собственно коронация, которая сопровождалась торжественными словами «Vivat Rex in Aeternum»[133]. Его регент, герцог Орлеанский, желая как можно дольше оставаться в политике даже после совершеннолетия своего правнучатого племянника, понизил себя в должности до премьер-министра. Спустя год после назначения герцог Орлеанский умер от кровоизлияния в мозг во время визита к своей любовнице. Разумеется, это стало поводом для слухов, что новый король приказал его отравить. Доказано ничего не было, но, несомненно, Людовику XV никто и ничто не смогли бы помешать.
Если верить барону фон Пёлльницу, Людовик XV считался «одним из самых красивых принцев Европы», и за ним закрепились такие лестные прозвища, как Людовик Благосклонный или Благонравный. Принц не очень любил искусство, но увлекался наукой, историей и архитектурой, а кроме того, был страстным охотником. Так, в 1724 году Людовик XV провел целый месяц в замке Шантийи, каждую ночь охотясь на волков, оленей и кабанов в окрестных лесах, которые для него освещали 20 тысячами горящих факелов.
Министр иностранных дел и впоследствии канцлер Австрии Венцель Антон фон Кауниц описывал Людовика XV следующим образом: «Завидная [красивая] талия, благородная внешность, величественное лицо… красивый лоб и большие печальные черные глаза». Но за обаянием монарха скрывались панические атаки и сильная застенчивость, делавшая его неловким и замкнутым, из-за чего постороннему человеку он казался холодным и отстраненным. Герцогиня Елизавета-Шарлотта Пфальцская, приходившаяся Людовику XV двоюродной бабкой, описывала его так: «…молодой, очень красивый мужчина, весьма обаятелен, но при этом чересчур молчалив. С малознакомыми людьми он предпочитает не общаться». Экономист, впоследствии занявший пост министра финансов, Анн Робер Жак Тюрго отмечал, что, несмотря на свой ум, король «недостаточно уверен в себе». При этом Людовик XV обладал некой аурой, которая притягивала к нему людей. Фон Кауниц подтверждал «очаровательный добрый юмор» короля и одновременно предостерегал от темной стороны его характера: «Нет ничего опаснее, чем оскорбить его. Он никогда не забывает и рано или поздно предъявит счет». Маркиз де Кальвьер, выросший при дворе, отмечал вспыльчивость Людовика: «Королевская кошка Шарлотта родила четырех маленьких и очень милых котят; король чересчур много ласкал их, до того, что они начали раздражаться, и в течение суток он собственноручно убил трех из четырех».
Даже самые близкие к Людовику XV люди плохо понимали его. Некоторые даже считали, что управление королевством его совершенно не интересует. По словам писателя-современника Франсуа-Венсана Туссена, король испытывал «непреодолимое отвращение ко всему, что пахнет политикой, и не желал слышать даже упоминаний о ней». А маркиз д’Аржансон язвительно утверждал, что король «ничем не питает свой ум, встает в одиннадцать часов утра и ведет праздную жизнь». Но надо сказать, что действительности это совершенно не соответствовало, поскольку Людовик XV усердно работал с документами, а министры постоянно держали его в курсе всех дел в королевстве. Le Secret du Roi[134], как называлась тайная королевская служба, заведовала обширной агентурной сетью, а Cabinet Noir[135], королевский отдел цензуры, перехватывал, вскрывал и читал все подозрительные письма. Концепция абсолютизма, впервые описанная в 1576 году французским юристом Жаном Боденом в его «Шести книгах о государстве», характеризовала правление Людовика XIV практически с идеальной точностью и получила достойное продолжение при его правнуке Людовике XV. Любому, кто не был согласен с королем, лучше было уйти самостоятельно, не дожидаясь изгнания или замены.