Первый ход на дипломатической шахматной доске сделал Георг II. В сентябре 1755 года он заключил договор с Россией, согласно которому русские обязались прислать 55 тысяч солдат в случае угрозы Ганноверу. В это же время австрийская эрцгерцогиня Мария Терезия уже дала понять, что намерена отвоевать Силезию любой ценой. Эта богатая провинция, прежде принадлежавшая Габсбургам, и ее процветающая угольная и текстильная промышленность до прусского вторжения ежегодно приносили эрцгерцогине около четверти всех доходов. Мария Терезия понимала, что в одиночку Австрии с этой задачей не справиться, но возобновлять дипломатические отношения с Англией она не хотела. В свою очередь Георг II не хотел вступать в дорогостоящую войну на Европейском континенте, особенно против своих прусских соседей. Мария Терезия оставалась в одиночестве, понимая, что король Пруссии воспользуется этим временем для укрепления своих позиций и накопления сил.
Некогда могущественный дом Габсбургов с течением веков утратил свой блеск. После смерти испанского короля Карла II, получившего прозвище Околдованный за свое уродство и бесплодие, испанская ветвь династии угасла, и трон перешел к французским Бурбонам. Канцлер Австрии граф фон Кауниц, эксцентричный человек, боявшийся простуды и имевший отвратительную привычку после ужина тщательно ковырять в зубах зубочисткой, разинув рот в присутствии гостей, предоставил Марии Терезии подробный отчет, в котором сообщалось, что Пруссия нарушила расстановку сил, существовавшую в старой Европе десятилетиями. После того как Вольтер назвал короля Пруссии «третейским судьей Европы», стало ясно, что король Фридрих II начал перекраивать европейские карты. Эрцгерцогиня Мария Терезия сделала быстрый расчет. Французы веками враждовали с Габсбургами, получая эту вражду буквально в наследство, но, как и Габсбурги, были убежденными католиками и имели прямые связи с Испанией. Так почему бы заклятым врагам не стать закадычными друзьями и не изменить баланс сил в свою пользу? В августе 1755 года Мария Терезия сделала свой ход: фон Кауниц получил разрешение начать переговоры с французским королевским домом.
Тем временем Людовик XV ощущал себя очень неспокойно: в Америке шла Французско-индейская война, и он не мог быть уверен, что Австрия сядет за стол переговоров исключительно с добрыми намерениями. За 14 лет до этого Франция заключила соглашение с Пруссией о совместном сдерживании власти австрийских Габсбургов – срок его действия истекал в мае 1756 года, и его следовало срочно продлить. Отношения между двумя монархами между тем были, мягко говоря, натянутыми. Людовик XV восхищался своим партнером, одновременно называя его «безумцем», а Фридрих II в свою очередь отзывался о французском короле как о «слабаке, который думает, что управляет государством, тогда как на деле министры позволяют ему править лишь номинально». Король Пруссии, которого друзья называли Alte Fritz[159], дал сам себе прозвище Великий, чтобы производить впечатление на многочисленных противников. Свою корону он называл «дырявой шляпой», намекая на относительность королевской власти. Фридрих II считал себя «просвещенным монархом»: эта просвещенность выражалась в том, что как монарх он предоставлял своему народу больше свободы, но не давал права голоса. Кроме того, король был известен своими однополыми связями, а его родной отец утверждал, что он «не умеет ездить верхом и стрелять из пистолета, почти не следит за собой, зато маниакально завивает волосы и отращивает их». Фридрих Вильгельм, известный как «король-солдат», все же обязал сына жениться, но тот описывал свой брак с Елизаветой Брауншвейгской следующим образом: «У меня только одна жена, и все равно это слишком много». Пара вела раздельную жизнь до самой смерти Фридриха II. Несмотря на то что прусский король был полной противоположностью французского во всех отношениях, Людовик XV знал, что тот заинтересован в продлении союза.