Франция тем временем зализывала раны. Ее международное присутствие было искусно стерто с карты мира, и Людовик XV это понимал: «Мирный договор, который мы подписали, не приносит ни пользы, ни чести [нам], и лучше меня этого никто не понимает». Несмотря на то что honneur[162] Франции пострадала, многие французы, включая Вольтера, считали, что Франция почти выиграла, отказавшись от нескольких малонаселенных колоний где-то далеко в Америке, которые обходились Франции слишком дорого. Перевозка, содержание и оплата армии и налоговых инспекторов, эффективный сбор налогов в колониях продолжали представлять серьезную проблему в XVIII веке. Поэтому Людовик XV пришел к выводу, что брать кредиты для финансирования расходов быстрее и дешевле, чем ждать налоговых поступлений из колоний. Даже после возвращения англичанам Канады, которая у большинства французов вызывала лишь образ бесконечных снежных равнин и бескрайних лесов, у французского короля оставалось несколько прибыльных торговых постов в Индийском океане и на Карибских островах. Людовик XV потерял лидерство среди мировых держав, зато получил возможность сосредоточиться на «ядре», то есть непосредственно на Франции.
Мария Терезия тем временем постепенно осознала тот факт, что прусская армия имеет слишком большое численное превосходство над австрийской. Завоевание Силезии снова было отложено. Пруссия и Австрия заключили соглашение status quo ante belli[163], по которому они возвращались к довоенным позициям. Для Марии Терезии этот мир был преждевременным. Империя Габсбургов сильно пострадала, но эрцгерцогиня считала, что «лучше быть второстепенной державой, живущей в мире и имеющей счастливый народ, чем первостепенной державой, которая постоянно ведет войну». Несмотря на то что мирный договор 1763 года провозгласил для всех подписавших его сторон «христианский, всемирный и вечный мир», унижение, которому подверглась Франция, надолго оставило, как занозу, желание отыграться.
Начавшаяся в 1756 году война продолжалась в общей сложности семь лет и потребовала максимальных усилий от Пруссии, Англии, Австрии и Франции. Военные действия разворачивались одновременно на четырех континентах и привели к гибели не менее миллиона человек. В Пруссии к концу войны погибло 10 % населения, а население Саксонии, численность которого в начале XVIII века составляла два миллиона, сократилось на 400 тысяч. В плане расходов Семилетняя война тоже стоила всем участникам целое состояние. Огромный государственный долг Англии, составлявший в 1755 году около 55 миллионов фунтов стерлингов, через год увеличился до 132 000 000, а ежегодные платежи по этому долгу – до 4 600 000 фунтов стерлингов. Георг III задумался о введении новых налогов и, как говорилось в первой части книги, начал с американских колоний. Франция, потерявшая в войне 170 тысяч солдат, финансировала ее в основном за счет займов, и сумма ее непогашенного долга на момент подписания мирного договора составляла 2 350 000 000 ливров.
Семилетняя война привела к радикальным переменам в мировой истории. Этот поворотный момент связан не только с резким изменением баланса сил в Европе, но и с возникновением благоприятной почвы для Американской и Французской революций. Колонисты в Америке восстали против Англии, которая хотела за счет введения новых налогов закрыть часть долгов, накопившихся после Семилетней войны. Во Франции альянс с заклятым врагом, унизительный мирный договор и непомерно выросшие долги оставили горький осадок у населения и растущее сопротивление парламентов. Одержавший победу король Пруссии язвительно заметил, что Франция перестала быть мировой державой. Королева Франции тоже не упустила возможность уколоть супруга и его фаворитку мадам де Помпадур: «Нас все презирают. Мне кажется, что над нами нависла рука Божья».
Людовик XV намеревался остановить рост государственного долга во время войны за счет введения новых налогов. Подобные масштабные предложения сначала подлежали официальному утверждению парламентами, которые не понимали, почему король постоянно стремится увеличить налоговую нагрузку. Тринадцать парламентов представляли собой conseils souverains – региональные верховные суды, действовавшие во многих французских городах и включавшие в свой состав сотни старших судей. Членами парламента были представители аристократии, купившие свою должность и связанные с ней привилегии за астрономическую сумму в сто тысяч ливров. Таким образом, должность не была выборной, и король не назначал на нее кандидатов. В подавляющем большинстве эти должности были куплены в прошлые века и вместе с титулом члена парламента переходили по наследству. В парламенте члены магистрата выносили решения по так называемым cas royaux[164] – уголовным делам, направленным непосредственно против королевских интересов, от подделок и мошенничества до оскорбления его величества. Эти же суды следили за «общественным порядком», что обеспечивало их политический вес. Контроль зачастую сводился к цензуре, в результате чего многие просвещенные философы были вынуждены публиковать свои сочинения анонимно и за пределами страны.