Тем временем Мария Терезия процветала и окружила себя опытными советниками, которым она могла доверять. Она любила танцы, прогулки и верховую езду. Эрцгерцогиня решительно порвала со строгим габсбургским придворным этикетом, но при этом ее правление, во время которого на законодательном уровне были запрещены слишком короткие юбки и слишком глубокие декольте, характеризовалось строгостью и консерватизмом. Граф Каспар фон Подевильс отмечал ее «величественную внешность, твердую походку, громкий и приятный голос. […] Невозможно отрицать, что Мария Терезия – очаровательная и приятная женщина».
Императрица оставила свой след и на габсбургских территориях – Венгрии и Богемии, которые многие австрийцы считали draussen im Reich, то есть не принадлежащими империи Габсбургов. Фактически венгры отказались признать Прагматическую санкцию Карла VI и желали признавать только короля. Мария Терезия быстро нашла выход из этой ситуации и в сентябре 1741 года короновалась в Пресбурге с мечом в руке именно как король Венгрии. Мария Терезия приняла титул короля, чтобы не быть загнанной в политический угол с титулом королевы. За это 50 знатных семей, владевших большей частью земель, были освобождены от уплаты налогов в габсбургскую казну. Спустя два года Мария Терезия была коронована в Праге как королева Богемии.
Все это время Мария Терезия неустанно трудилась над продолжением рода. Между всеми войнами и сражениями за 19 лет у нее родились 16 детей. Это был настоящий династический марафон. В связи с этим после того, как ее третий ребенок, дочь Мария Каролина, скончалась, едва дожив до года, советник Эммануэль де Силва-Тарука решил подбодрить эрцгерцогиню следующими словами: «Ваше Величество в добром здравии и может зачать еще не менее 10 или 12 раз». Даже после того, как десятые роды едва не закончились трагедией и Мария Терезия дала понять, что с нее достаточно, советники и, возможно, супруг продолжали настаивать на том, что она должна произвести как можно больше детей.
Ее 13 выживших детей были выставлены на шахматную доску международной политики, потому что миссия Габсбургов была ясна: каждый сын и каждая дочь должны укрепить существующие или будущие союзы дома Габсбургов посредством брака. Граф фон Подевильс докладывал королю Пруссии Фридриху II: «Мария Терезия недолюбливает Ваше Величество, но признает вашу власть. Правда, она не может забыть потерю Силезии и смерть своих солдат, погибших в войне против вас». Британское королевство также отошло на второй план. Неудивительно, что выбор пал на дом Бурбонов. Разумеется, без энтузиазма: фон Подевильс отмечал, что Мария Терезия «по-прежнему испытывала страшную ненависть к Франции, стране, с которой очень трудно поддерживать добрые отношения». Но Мария Терезия мечтала отомстить Пруссии, неумолимой сопернице, и опутала всю Европу родственными связями, словно щупальцами. Но не всем этим бракам суждено было состояться. Например, ее седьмой сын, Карл Иосиф, высокомерный, тщеславный и непокорный подросток, был обручен дважды: с Изабеллой Пармской, внучкой Людовика XV, и с Марией Луизой Бурбонской, дочерью короля Испании. Карл Иосиф умер от оспы в возрасте 16 лет еще до того, как был сделан окончательный выбор. После этого за Марию Луизу Бурбонскую был сосватан третий сын Леопольд, а на Изабелле Пармской женили его старшего брата Иосифа. Четырнадцатый ребенок, Фердинанд, которого из-за маленького роста прозвали un jolie miniature[181], намекая на его карликовость, был сосватан за принцессу Марию Беатрису д’Эсте Моденскую, наследницу французского герцога Орлеанского. Холостяком остался лишь самый младший сын, Максимилиан, но с материнской помощью он дослужился до звания Великого магистра Тевтонского ордена и архиепископа Кельна.
С восемью выжившими дочерьми дело обстояло сложнее. Старшая дочь, Мария Анна, родилась с деформированным позвоночником, из-за чего была прикована к постели. Найти ей подходящего партнера для брака было невозможно, и Мария Анна провела свою жизнь настоятельницей монастыря. Мария Елизавета, шестой ребенок, была очень неуравновешенной, за что мать называла ее «сумасшедшей». К тому же девушка так сильно пострадала от оспы, что ее лицо было навсегда обезображено. Что ж, она разделила судьбу старшей сестры, став настоятельницей монастыря. Марию Амалию, восьмого ребенка, удалось против ее воли в двадцатилетнем возрасте выдать за шестилетнего герцога Фердинанда Пармского. За время этого брака Мария Амалия завела несколько любовников, спровоцировав целую череду супружеских скандалов.