Мерси-Аржанто был родом из независимого Льежского княжества и сделал карьеру в качестве австрийского посла в Турине и Санкт-Петербурге. Он был достаточно опытным человеком и хотел как можно скорее развеять сомнения Марии Терезии относительно дочери: «Меня пугает юный возраст моей дочери, ее подверженность влиянию и нежелание подчиняться [правилам]. Я прошу вас присматривать за ней, и я полностью уверена, что с вами она не попадет в плохие руки». Мария Терезия могла спать спокойно. Мерси-Аржанто создал в Версальском дворце настоящую сеть агентов, которые ежедневно докладывали ему о делах Марии-Антуанетты:
Я заручился услугами трех человек, которые служат у эрцгерцогини [Марии-Антуанетты]: одна из ее фрейлин и два охранника тщательно докладывают мне о том, что происходит за дверями. Господин Вермон ежедневно докладывает о своих разговорах с эрцгерцогиней. Маркиза де Дюрфор в мельчайших подробностях сообщает мне, о чем говорят Mesdames[185] [дочери Людовика XV], и в моем распоряжении еще больше людей, которые сообщают мне, что король говорит дофине, когда они вместе.
Дипломат и педагог работали в паре и в последующие годы скрупулезно и тайно, через курьерскую службу, проезжающую через Брюссель, информировали эрцгерцогиню tibi soli[186] о том, что происходит в кулуарах и покоях Версальского дворца. Мерси-Аржанто каждую неделю присылал из Версаля доклады толщиной с большой палец руки, в которых в мельчайших подробностях описывалось, как живет Мария-Антуанетта: когда она встает, как одевается, что ест и как себя ведет. Вермон и Мерси-Аржанто не отходили от Марии-Антуанетты ни на шаг и оставались у нее на службе вплоть до 14 июля 1789 года.
Как и другим своим дочерям, в день отъезда Мария Терезия вручила Марии-Антуанетте письменные инструкции, которые та должна была не только выучить наизусть, но и «ежемесячно перечитывать». Они были очень подробными. От Марии-Антуанетты ожидалось, что она будет жить как образец добродетели, слушаясь супруга и ведя себя набожно, держась подальше от всех политических связей и делая все возможное, чтобы французский король был к ней благосклонен: «Проснувшись, немедленно преклоните колени и помолитесь [… прежде чем вы займетесь чем-либо или с кем-либо поговорите. […] Вы также будете должны каждый раз сообщать мне, какую главу [Библии] читаете. […] Все внимание будет приковано к вам, поэтому избегайте скандала. […] Не читайте никаких книг без предварительного разрешения вашего духовника: это особенно необходимо в такой стране, как Франция, потому что там постоянно появляются книги, которые… под знаменем так называемой учености и эрудиции наносят ущерб религии и нравственности. […] Никогда не забывайте день рождения вашего благословенного отца и мой. Не проявляйте любопытства, что, безусловно, волнует меня так же, как должно волновать вас. Не общайтесь с простолюдинами. Будьте приятны и отвечайте на все вопросы учтиво и с достоинством; вы сможете, если пожелаете. […] Не бойтесь спрашивать совета у кого бы то ни было и, прежде всего, будьте сдержанны. […] Вы можете отправлять мне письма по почте, но только по вопросам, которые все могут знать. Я не думаю, что вам следует писать письма своим братьям и сестрам, за исключением императора [Иосифа II]. […] Рвите мои письма после прочтения, чтобы я знала, что могу писать вам более откровенно, а я буду поступать с вашими письмами таким же образом».
Мария-Антуанетта не только должна была быть доставлена к воротам Версальского дворца как образец добродетели Габсбургов, но и пройти символическое «очищение» еще до вступления на французскую землю в рамках ритуала бракосочетания. Между Страсбургом и Келем, на восточной границе с Францией, на одном из островов на Рейне невесту провели в наспех возведенный, но роскошный деревянный павильон. В «австрийском салоне» фрейлины Марии-Антуанетты помогли ей надеть золотое парчовое платье. Затем юная принцесса должна была пересечь воображаемую границу и попасть во «французский салон», где ее ожидала делегация, прибывшая, чтобы сопровождать ее далее в Версаль.