По мнению короля, власть могла осуществляться только от его имени:
Законодательная власть принадлежит только мне… ибо я являюсь ее верховным хранителем. Мой народ и я суть едины, и права и интересы нации, которую иные стремятся отделить от короля, неразрывно связаны со мной и должны быть сосредоточены только в моих руках.
Иными словами, Людовик XV был напрямую связан с Создателем, и эту связь не мог разорвать ни один человек, ведь «корона дается лишь Богом». Божественная природа монархии отражалась и в церемонии коронации: архиепископ совершал миропомазание государя миром из священной ампулы. Этот ритуал повторялся на следующий день, когда монарх прикасался к двум тысячам больных, страдающих опухолями желез, произнося: «Через прикосновение короля да исцелит вас Бог». В XVIII веке эта фраза сократилась до «Бог исцелит вас», но сам чудотворный ритуал сохранялся до коронации Людовика XVI в 1775 году.
Людовик XVI настаивал, что он «наместник Бога на земле», который действует лишь в интересах своих подданных и не признает никакой власти, кроме Божьей. Но Высший податной суд и парламенты считали себя реальными политическими представителями королевства. При этом Мальзерб был убежден, что он является «представителем нации и защитником народа», хотя на самом деле он отстаивал интересы лишь аристократии и совершенно не думал о низших слоях населения, которые ничем не владели и в политике были полностью лишены права слова.
Мальзерба поддерживали парламент, просвещенные философы и общественное мнение, которое все громче раздавалось из 380 парижских кофеен. В отличие от просвещенческих философских трактатов, которые почти не выходили за пределы литературных салонов, письма парламентских судей с критикой таких конкретных вопросов, как налоговое бремя и бедность, широко публиковались и распространялись. Эти темы продолжали усиливать недовольство среднего класса. Народ устал от Людовика XV.
В XVIII веке во Франции, как и в американских колониях, народ промышлял контрабандой, чтобы не платить налоги. Помимо la taille[196] на землю, население должно было платить la gabelle – косвенный соляной налог. Это обеспечивало королю годовой доход в размере 54 миллионов ливров. Поскольку солонина была единственным способом сохранить мясо, население было недовольно соляным налогом. Жесткая экономическая и монополистическая политика короля-солнце Людовика XIV строго регламентировала импорт и переработку табака. Он также ввел запрет на импорт дешевого индийского хлопка. Обе эти меры привели к формированию во Франции «черной экономики». Французское правительство считало табак предметом роскоши, поэтому простому человеку приходилось выкладывать за курево вдвое больше. В итоге через побережье Лангедока и порты Бретани и Нормандии во Францию нелегально ввозилось довольно много табака и хлопка, а десятки тысяч мужчин, женщин и детей незаметно доставляли этот faux tabac[197] по всей стране.
Контрабандисты, которых возглавлял, в частности, легендарный Луи Мандрен, вели открытую борьбу с назначенными королем fermiers généraux[198], чьей задачей были одновременно сбор налогов и поиск контрабанды. Генеральный откуп был введен Людовиком XIV в XVII веке для оплаты расходов на дорогостоящие войны. С тех пор откупщики стали краеугольным финансовым камнем абсолютной монархии. Около 40 контролеров и 30 тысяч откупщиков ежегодно обеспечивали половину поступлений в королевскую казну, обогащаясь за счет высокой комиссии. Например, после смерти королевского откупщика Жан-Пьера Франсуа Берже осталось более восьми миллионов ливров, а его коллега Филипп Кюизи завещал наследникам на безбедную жизнь пять миллионов. Для сравнения можно сказать, что в то время парижский каменщик с трудом зарабатывал 400 ливров в год. Самым богатым откупщиком, несомненно, был Александр-Жан-Жозеф ле Риш де ла Поплинье по прозвищу Султан. Он владел театром и концертным залом, в которых устраивались концерты, балы, спектакли и ужины для парижского и версальского высшего света. Сборщиков податей ненавидели все. Например, писатель Фужере де Монброн в социальной сатире «Несносная Марго» (Margot la ravadeuse) вложил в уста главной героини, дорогой куртизанки Марго, такие слова о королевском откупщике: «Он был крупным мужчиной, привлекательным и с хорошей фигурой, но в остальном он был невыносимым чудовищем, как и большинство представителей его ремесла. Он считал себя выше всех и вся. Он презирал всех, кроме себя. Он считал себя гением во всем, говорил обо всем самоуверенным тоном, постоянно противоречил сам себе, и горе тому, кто ему возражал. Он хотел, чтобы все слушали его, не желая слушать никого сам. Иными словами, палач наступал на горло простолюдину, уверенный, что ему за это аплодируют».